Давай сыграем в любовь
Шрифт:
Через пять минут, наконец-то нахожу нужный дом. Охранник на входе как-то многозначительно мне улыбается, будто ждет кино и зрелищ. А уж когда я дергаю ручку, то понимаю реакцию мужчины — Ева. Вернее не так, они с Русланом стоят безумно близко, он припирает ее к стене, так словно вот-вот поцелует. В груди у меня от увиденного начинает неприятно царапать, затем и вовсе ощущение такое, что воздуха не хватает, приходится начать делать частые вдохи.
Соболев при виде меня быстро отходит от Евы, и только сейчас я замечаю, что он выглядит недовольным. Желваки
Пора уж повторять себе как мантру: мне фиолетово на Руслана. Точка. Вот, дала мысленно установку, и вроде отпустило. А улыбка на губах, так это, потому что солнышко светит, парень симпатичный попался на улице. Не больше.
— Пойдем, — Руслан кивает головой, и я, скинув верхнюю одежду, иду за ним вдоль просторных коридоров. Отмечаю, какой все-таки светлый дом, как красиво расставлены предметы интерьера, вон и картины висят, словно в галереи. Хочется остановиться, рассмотреть внимательнее, но неудобно как-то.
Напротив дверей спальни Соболева, я почему-то медлю. Он уже и войти успел, и плюхнуться на кровать, а я стою в проходе. Щеки вспыхивают, все это кажется каким-то неправильным что ли — играть в любовь со своим врагом, находится у него в святая-святых, узнавать его лучше.
— Ну же, не создавай сквозняк. — Голос Руслана заставляет меня очнуться, и все-таки войти. Кладу рюкзак в кресло, оглядываюсь: довольно мужская обстановка. Никаких тебе милых статуэток или растений, но и разбросанных вещей нет. Убрано, книги аккуратно расставлены на полке, их, кстати, у него прямо много.
— Помоги мне, Крис… — я аж не сразу понимаю, ко мне ли Соболев обращается. Тон у него такой, больно необычный, для Руслана, словно мы с ним ближе, чем кажется.
— Хватит! — поднимаю руки вверх, схватив аптечку с тумбы. — Какие тебе нужны таблетки? Я могу запихать в твой рот целую пачку или две.
— Что хватит? — удивленно сводит брови он. Перевожу за него взгляд, так и, застыв с открытой синей сумкой. Он прикалывается?
— Я думала, ты болеешь, и тут потребуется моя посильная помощь.
— А я и болею, разве не видно? — Руслан садится на край кровати, расставь широко ноги, руки отводит назад, облокотившись на ладони. — Горло, голова, и кажется зрение.
— Хватит говорить со мной этим жутко дружелюбным тоном. — Не выдерживаю я. И не потому, что противно, просто такой Соболев вводит в заблуждение. — Тебе не идёт!
С губ Руслана срывается смешок, и когда мы переглядываемся, он отвечает:
— Хорошо, тогда, черт возьми, Лиса, долго ты ещё будешь ковыряться? Дай мне уже эту проклятую таблетку. Так лучше?
Не знаю, что на меня находит, но и вдруг начинаю смеяться. Это выходит так естественно, а еще разряжает обстановку, которая казалось натянутой с момента моего прихода.
— Нет, — качаю головой. — Стало ещё хуже. Такое ощущение, словно мы друзья или… — Осекаюсь, смутившись того, что крутится на языке. Руслан встаёт
— Последний вариант тоже неплох, — ухмылка играет на его лице, в тот момент, когда он наклоняется ко мне. Слишком близко наклоняется.
— Я его даже не озвучила.
— Кристина, — говорит Руслан, положив руку на мое плечо.
Еще одна заминка. Мой словарный запас будто делает перезагрузку, как и боевой щит, который я обычно выставляю перед Русланом. В груди что-то искрит, что-то такое, чему я бы не хотела давать никаких логических объяснений. Вообще-то оно уже давно искрит, неправильно, без спроса. От этих искр делается с одной стороны приятно, ведь я давно такого не испытывала, чтобы и колени дрожали, и дыхание перехватывало. С другой же, передо мной не тот человек, рядом с котором вся эта ванильная магия должна взрываться фейерверками. Далеко не тот.
Не найдясь, что ответить, пытаюсь отделаться глупой фразой:
— Эй, не дыши на меня без маски.
— Мы уже в тех отношениях, — прерывает Руслан меня. — Когда можно понять без слов.
Сглатываю, смутившись, даже не знаю больше чего: то ли этой близости, то ли намеков. Но тут же подбираюсь вся, чего это я лужицей рассмеялась? Не дело. Соболеву я не интересна, ему вообще-то никто не интересен, кроме себя и удовольствий. Не стоит об этом забывать.
— Может быть, но дышать на меня все равно не надо. Иначе я перееду к тебе и буду болеть прямо тут. — Бурчу я, в надежде, что Руслан отступит.
— Давай тогда я как следует, на тебя дыхну. — Выдает он, но тут я как-то сразу улавливаю, что это шутка, притом такая, довольно добрая. Вот как у старых друзей, когда они при просмотре фильма не могут решить, какой из героев лучше или хуже. Так и здесь. И я, наверное, опять же по дурости, поддаюсь этой атмосфере — его шутке.
— Да пошёл ты, — отталкиваю Руслана, а потом мы оба вдруг начинаем смеяться. То, что происходит сейчас не подходит ни нашему статусу, ни взаимной, что у нас там — неприязни? В общем, не подходит ни по одному показателю. А мы все равно смеёмся и будто несмотря ни на что, становимся ближе.
— Так-то лучше, — говорит Соболев, успокоившись. — А теперь все же дай мне таблетку, горло и голова разрываются. Я скоро выйду в окно. Ненавижу болеть.
И я действительно даю ему то таблетку, то завариваю лекарственный раствор, и даже заставляю пить медовый отвар, который приносит через час его мама. Руслан морщится, проклинает пчел, пчеловодов, пасеки, в общем, все то, что связано с медом. Но по итогу пьет, ведь я от него не могу отстать. А остаток вечера мы смотрим фильм — «Константин».