Давай сыграем в любовь
Шрифт:
— Вообще нет, — его голос, к моему удивлению, полон серьезности. Я поворачиваюсь и отчего-то замираю, разглядывая, как радужка осеннего цвета глаз, переливается золотыми бликами. Это слишком красиво. Никогда не думала, что смогу залипнуть на чьи-то глаза. Тем более на глаза Соболева. Может и я заболела?!
— То есть… ты не считаешь, что мои книги — фу?
— А с каких пор секс — это фу? Крис, ну тебе что десять? — на его губах играет усмешка, только не злая, а наоборот какая-то добрая. Словно своим ответом он хочет меня поддержать, а не уколоть. — Ты пишешь книги
— У тебя есть секрет в этих книгах и мне стоит их внимательнее изучить?
Однако ответить я не успею, может оно и к лучшему, конечно. В комнату Соболева входит его мама, но не одна. Из-за ее спины выглядывает Ева, махнув нам рукой и пакетом. Господи, что это девушка здесь делает? А может у них с Русланом что-то… закрутилось? Может, теперь они вроде как перешли с тропы войны на новую? А вдруг я здесь теперь лишняя? От этих предположений в горле появляется неприятный липкий комок, который оседает вниз и оставляет осадок. С другой стороны, зачем бы Соболев тогда продолжил играть парочку? Столько вопросов, а ответов, как обычно, не будет.
— Тут к нам гости, — сообщает Лилия Владимировна. — Ева с родителями заглянула. Спускайтесь в гостиную, поужинаем.
Руслан, который до этого выглядел добродушным, вмиг хмурится и снова принимает непроницаемое выражение лица. Именно с таким он разгуливает каждый день по универу, и именно такого его боятся многие.
— Хорошо, — выдавливает из себя Соболев.
— Это семейные посиделки, — зачем-то вставляет Ева. Хотя как зачем? Явно на меня намекает, что я тут ненужный элемент. И Руслан, видимо тоже поняв намек, отвечает ей больно грубо:
— Тогда ты тут лишняя.
— Русик! — повышает голос его мама. — Ты может, и болеешь, но это не повод хамить девушкам.
— Я не хамлю, мам, лишь констатирую факт. Моя семья — это вы с отцом и… — помедлив, он добавляет. — Кристина. Остальных в эту категорию я не вносил.
И вроде я головой понимаю, что Соболев специально так мягко говорит, вставляя меня в контекст семьи. Он играет на публику, а сердце все равно сжимается. Глупое. Ну какое же оно глупое.
Ева, хмыкнув, уходит, за ней следом и Лидия Владимировна, оставив нас с Русланом вдвоем.
Глава 30
Без особого желания, мы спускаемся в гостиную — садимся за стол, Соболев сперва усаживает меня, затем садится сам. Ева о чем-то задорно болтает с отцом Руслана, в то время как я разглядываю ее родных. Они похожи с дочкой, только напускного высокомерия меньше что ли. Отец ее даже здоровается со мной довольно вежливо, мать же мажет пустым взглядом, я ее видимо мало интересую.
Минут через десять подают горячее. Запахи заполоняют комнату, тут и рыба, и говяжьи стейки, и овощи. Мой желудок, в котором
— Угощайтесь, — радушно предлагает Лидия Владимировна.
К нам подносят поднос с семгой, при виде которой у меня едва слюнка не течет. По легенде Соболева, я — веган, но рыбку же можно? Тем более она вон какая — аппетитная. У меня аж настроение волной поднимается.
— Давайте, — улыбчиво соглашаюсь я, почему нет, собственно говоря. Хоть какая-то плата за роль подставной подружки. А потом, решив, что по хорошему тону, мне стоило бы поухаживать за больным любимым парнем, беру тарелку Руслана. — И ему тоже.
За столом, где еще несколько минут назад, царил шум, вмиг все затихает. И взгляды главное, с каким-то нескрываемым интересом приковываются к нам, вернее ко мне и девушке, которая замерла с подносом. Ощущение такое, что она не дышит, лишь поглядывает то на мать Руслана, то на него самого.
— Кладите же, — жестом показываю на тарелку и девушка, помешкав еще может несколько секунд, наконец, оживает. Я отрезаю кусок рыбы, но к губам не подношу, меня неожиданно окутывает странное чувство, такое, где-то на подсознательном уровне, будто что-то происходит. Мне делается резко не по себе.
Еще и Ева, которая до этого общалась только со своей мамой и Лидией Владимировной, переводит на нас с Соболевым заинтересованный взгляд. Она постукивает пальцами по столу, явно выжидая момент. Остальные будто тоже чего-то ждут.
— Русик, у тебя сменились вкусы? — наконец, подает голос брюнетка.
— Я тоже удивилась, — теперь и Лидия Владимировна вмешивается.
Перевожу взгляд на Соболева, внутри у меня уже все сжалось, и аппетит пропал. Где-то я ошиблась, только где — непонятно. Руслан, правда, на гостей толком не смотрит, молча разглядывает тарелку. Затем берет вилку, отламывает кусок семги и подносит к губам. Какое-то время медлит, словно не решаясь, а потом все-таки заглатывает семгу.
— И как? — интересуется больно ядовитым тоном Ева.
Сглатываю. А вдруг у него аллергия на рыбу? Господи! О таких вещах девушка точно должна знать, я же наоборот впихнула ему. Блин! Блин! Катастрофа. Я бегло скольжу по лицам гостей, и понимаю, что все они — в курсе. Все — кроме меня. И внезапно такая обида накатывает, нет, не на себя, а на Руслана. Он бы мог быть вежливее со мной, мог бы хоть что-то рассказать о себе, своих вкусах, а не выставлять дурой. Я же хотела как лучше, хотела показать ему свою заботу, притом довольно искреннюю.
— Неплохо, — голос Соболева заставляет меня поднять голову. Он снова кладет кусок рыбы в рот, правда по глазам вижу, ест без особого энтузиазма.
— А как же ненависть к рыбе? — с усмешкой спрашивает Ева.
И тут я выдыхаю. Не аллергия — уже хорошо. Но ситуация все равно неприятная.
— Кристина — веган, — спокойно отвечает Руслан, отложив прибор. Он тянется к соку и делает несколько больших глотков, затем продолжает. — Мы с ней договорились, что я попытаюсь не просто принять ее выбор, но и поддержать его. Тем более рыба — полезная.