Давай сыграем… в любовь…

Каблукова Екатерина

В воображении девушка уже слышала ехидный шепот за спиной, видела многозначительные переглядывания. В памяти вдруг всплыла фраза, сказанная ей в спину, когда она, прогнав фрейлин, вынуждена была одна идти к ожидавшему ее императору: «И это — будущая императрица? Какой позор!»

Тогда Рудольф шагнул к ней, спасая от злобной толпы. Вряд ли такой поступок был возможен теперь. Его наверняка вынудят разорвать помолвку. Каким бы сильным человеком не был император, превыше всего он должен был ставить государственные интересы.

Амалию

охватило отчаяние. На какой— то момент трусливо подумалось, что смерть Элизабет от клыков оборотня была бы наиболее удачным исходом, но девушка поспешила прогнать эти мысли прочь. Необходимо было просто найти сестру, посадить ее под замок в комнате и написать отцу, чтобы тот прислал охрану и забрал младшую дочь домой, где бы выдал её замуж за Клауса. Это было бы хорошим уроком как безмозглой девчонке, так и самому незадачливому жениху, стремящемуся породниться с герцогской семьей. Стремясь уберечь себя от злых мыслей, она позвала прошла в гостиную.

Мари молча последовала за ней.

Время тянулось тягуче-медленно. Бронзовые часы на каминной полке монотонно отмеряли его ход. Прошло всего четверть часа, но сидящим в гостиной девушкам они казались вечностью.

Амалия вздрагивала от каждого шороха и то и дело смотрела на дверь, надеясь на известия. Уверенные шаги, сопровождаемые позвякиванием шпор, заставили ее вскочить и устремиться к дверям:

— Вы нашли… — она осеклась, беспомощно смотря на входящего императора.

— Боюсь, что нет, — спокойно ответил он. — И поэтому я бы очень хотел поговорить с вами наедине. Мари, прошу, оставьте нас.

Слова прозвучали очень зловеще, Амалия вздрогнула.

— Уже достаточно поздно, — дерзко заметила фрейлина, прекрасно понимая, что её подруга боится расспросов императора.

— Я это заметил, и тем не менее я настаиваю! — он слегка нахмурился, пытаясь понять, почему Мари так сопротивляется его просьбе.

— Ваша светлость? — фрейлина вопросительно посмотрела на невесту императора, спрашивая разрешения. Рудольф вопросительно изогнул бровь:

— Мари, я ясно выразился! Прошу, выйдите!

— Простите, но я служу вашей невесте, которая до сих пор является подданной другого государства, — Мари спокойно выдержала грозный взгляд, — Поэтому я должна…

Рудольф нахмурился и уже собирался отчитать девушку, но Амалия, понимая, что прятаться за спиной подруги глупо, опередила:

— Мари, я очень ценю то, что ты делаешь, но я не в силах сейчас выслушивать еще и этот спор, пожалуйста, оставьте нас, — она вымученно улыбнулась. Фрейлина вышла.

— Кто бы мог подумать… такая преданность… — император проводил ее задумчивым взглядом.

— Надеюсь, вы не станете на нее сердиться? — Амалия с беспокойством взглянула на него, — Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня Мари попала в немилость…

— Интересно, за кого вы меня принимаете, что всерьез полагаете,

что я буду отыгрываться на вашей фрейлине? — задумчиво спросил Рудольф, подходя к своей невесте и заботливо заправляя выбившуюся прядь за ухо, — И все же: почему вы мне не сказали, что Элизабет пропала?

— У вас и без этого много забот, — слукавила Амалия. Больше всего на свете ей хотелось прижаться к его груди, вновь услышать биение его сердца и переложить все заботы о пропаже сестры на его плечи, но она сдержалась, лишь спросила, — Как вы узнали?

— Разумеется, меня привлек шум, поднятый в парке. Почему вы не сказали Элизабет о звере?

Амалия беспомощно всплеснула руками:

— Сказала, но Лиззи… она всегда все делает по— своему…

— Замечательно! — фыркнул Рудольф, — Напомните мне, это её вы предлагали мне в жены?

— Вы теперь все время будете вспоминать мне мою глупую выходку?! — девушка набралась смелости и посмотрела на жениха.

— Пока вы не выкинете что-нибудь еще, более глупое, — великодушно отозвался он и, заметив, что его невеста выглядит измученной, предпочёл перейти к делу, — Когда она пропала?

— Кто?

— Ваша сестра.

— Не знаю. Мари после приема зашла к ней в комнату и не нашла.

— И больше вы к ней не заходили? — Рудольф внимательно всматривался в лицо невесты.

— Нет, — Амалия с надеждой посмотрела на жениха, — Думаете, она могла вернуться к себе?

— Не исключено, хотя мне не хочется обнадеживать вас понапрасну, — Рудольф вздохнул, искренне надеясь, что все обойдется и девчонку найдут, прежде, чем до нее доберется зверь, — Я отдал распоряжение обыскать дворец, думаю, она все еще здесь. Вспомните, с кем она говорила сегодня на приеме?

— В сущности, ни с кем, — она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, — Разве что…

Девушка осеклась и ошарашенно посмотрела на Рудольфа.

— Что? — нетерпеливо спросил он, — Ну же, говорите!

— О господи, граф Кристиан Сиверз!

— Причем тут посол Северного королевства?

— Я видела, как они переглядывались. Увидев его, Лиззи побледнела и потом… — Амалия буквально упала на кресло, — Должно быть, у них был роман, поэтому мама и позволили Лиззи сбежать ко мне, чтобы поговорить с ним.

— Он соблазнил её? — понимающе хмыкнул император. Девушка с отчаянием посмотрела на лицо возлюбленного, гадая, что будет, если он узнает всю правду. Она не могла потерять его сейчас, когда она поняла, как любит, — Нет, не думаю…

Сгорая от стыда за свою ложь, она закрыла лицо руками.

— Амалия, — Рудольф подошел к ней и опустился на колено, — Посмотрите на меня.

Она с трудом отняла ладони от пылающих щек. Такое любимое лицо было совсем близко, а в бирюзовых глазах вместо ожидаемого презрения и брезгливости были лишь сочувствие и еще что-то, она затруднялась определить это.