Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
[*.*] - Я лишь высказываю своё мнение.
[*.*] - Твоё мнение никого здесь не интересует, придурок! Ах-ха-ха!
[*.*] - Если, АйЮ и признаётся кому в любви, в своих песнях, то, наверняка, СыХону! Будет интересно посмотреть на реакцию фанов, последнего, когда они об этом разнюхают.
[*.*] - Ерунда! СыХон, тоже по Агдан сохнет! Их неоднократно видели вместе.
[*.*] - Идиот! Они из одного Агентства. Работали вместе.
[*.*] - Не знаю насчёт АйЮ, СыХона и их предпочтений, но вот это click me
[*.*] - Агдан в Америке!!!
[*.*] - Выходит, правду говорили - госпожа Лёр помогла ей сбежать.
[*.*] - Не факт! Но, вывезти из страны - наверняка. На своём самолёте.
[*.*] - Эта Мария - горячая штучка! Ах-ха-ха!
[*.*] - Остынь! Она, как и Агдан, - по девочкам.
[*.*] - А почему там день?
[*.*] - Потому что, тринадцать часов разницы!
[*.*] - А они с Марией отлично смотрятся вместе! Такие красивые! А где это снимали?
[*.*] - Это здание, в котором находится офис «службы гражданства и иммиграции США». Мария выступает в качестве спонсора Агдан. Спонсора, необходимого для получения политического убежища.
[*.*] - Тоже хочу себе Марию, в качестве спонсора. Клянусь, отработаю всё до воны - в её постели! Ах-ха-ха!
[*.*] - Как мерзко!
[*.*] - Надо в полицию заявить, пусть передадут сведения о её местонахождении в Интерпол. Она преступница, и её место в тюрьме!
[*.*] - Ты чем читаешь? Сказано ведь - политическое убежище! Её не выдадут.
[*.*] - У Агдан приговор - пять лет каторги. По закону США, это минимальный срок, при котором отказывают в убежище.
[*.*] - Чушь не пиши! По законам США, отказывают в убежище, если совершено особо тяжкое преступление. А пять лет - это срок, при котором откажут в приостановлении депортации, если таковая произойдёт. Статья, по которой осуждена Агдан, не попадает под категорию особо тяжких. Срок маленький. Так что, наша каторжанка имеет неплохие шансы проскочить.
[*.*] - Откуда знаешь?
[*.*] - Он изучил вопрос, специально, чтобы отвечать таким недоумкам, как ты! Ах-ха-ха!
[*.*] - Агдан умничка! Всех обставила! Сбежала в США, нашла себе богатую покровительницу… Вот скриньте: Не пройдёт и года, как она будет греметь на весь мир!
[*.*] - И поливать грязью свою родину!
[*.*] - Лучше, меня скриньте: Агдан ещё вернётся в Корею. Героем своей страны!
[*.*] - Чушь! Вернётся - сядет за решётку.
[*.*] - Меня, меня скриньте! В одно прекрасное утро я проснусь героем! После того, как, проснусь в одной постели с Агдан и Марией! Ах-ха-ха!
[*.*] - Больной ублюдок!
Нью-Йорк. Varick st. 201. Вторник, после полудня.
На шестом этаже здания, по адресу «Varick st. 201», из лифта, не спеша выходит Мария. В одной руке у неё тонкая папка-портфель, а во второй - смартфон, с экрана которого, она читает какой-то текст.
В это время, хлопая за собой дверью, из кабинета номер 629, выбегает сильно перепуганная посетительница.
– Вызовите кто-нибудь 911!
– кричит она на весь холл.
– Человека убили!
Вестница
– Госпожа, госпожа!
– продолжает она кричать срывающимся голосом, - там девушку, с которой Вы приходили, полицейский застрелил. Насмерть!
Телефон выскальзывает из руки Марии и, во внезапно наступившей тишине, с громким стуком ударяется об пол. От удара по экрану смартфона пробегает трещина, прямо поверх фотографии какого-то крупного судна, отображаемого на девайсе. Сверху, на смартфон падает папка, закрывая, перечёркнутое трещиной изображение от любопытствующих глаз.
Девушка замирает, не обращая внимания на выроненные вещи. Её лицо бледнеет, приобретая меловой оттенок, а зрачки глаз, наоборот, темнеют, из изумрудных, превращаясь в угольно-чёрные.
Никто из посетителей не успевает заметить мгновения, в которое она преодолевает расстояние до двери с цифрами 629. Никто не успевает удивиться тому, как эта дверь, выбитая ударом нечеловеческой силы, вместе с обломками дверной коробки влетает внутрь помещения…
Переступив через порог, девушка входит в офис. И выражение, на её лице, не предвещает ничего хорошего, присутствующим в нём.
В кабинете, возле дальней стены, Мария замечает ЮнМи, лежащую на полу в какой-то неестественной позе. Её ноги подвёрнуты под себя, а кисти рук скрючены и прижаты к груди. Вокруг девушки столпились несколько человек, стоя над ней, и не смея прикоснуться к неподвижному телу. Сейчас, все их взгляды устремились на, вошедшую, таким нестандартным способом, Марию. И в этих взглядах удивление, смешанное с ужасом.
– С дороги!
– рявкает Мария, в несколько быстрых шагов преодолевая расстояние до лежащего на полу тела ЮнМи. Препятствовать девушке желающих не находится, и ей освобождают место.
Ей хватает одного взгляда на место происшествия, чтобы понять, что произошло на самом деле. От груди ЮнМи, до сих пор тянутся провода, другим, своим концом, заканчивающиеся в шокере, который, всё ещё держит, в своей руке, полицейский.
– Юна… - полушёпотом-полувсхлипом произносит девушка, опускаясь возле неподвижного тела на колени. Она отшвыривает мешающиеся провода в сторону, кладёт свои руки на грудь и лоб покойной, закрывает глаза…
– Я не могу.
– полминуты спустя открывая глаза, таким же шёпотом произносит девушка.
– Я не знаю что делать. Я не умею воскрешать.
Мария в растерянности оглядывается, не зная как поступить, ища помощи. Потом, переводит взгляд обратно, на застывшее тело подруги.
– Юна…, Я НЕ УМЕЮ ВОСКРЕШАТЬ!
– срывается она на крик.
В этот момент она чувствует чью-то руку на своём плече. Девушку, уже готовую наброситься на отвлекающего, останавливают слова, произнесённые над её ухом, подошедшим инспектором Трэвисом:
– Отойдите, я умею.
Инспектор занимает место, посторонившейся, после его слов, Марии, и принимается делать ЮнМи непрямой массаж сердца, в попытке подтолкнуть, вновь запустить юное, здоровое, в общем-то, сердечко. Которого, просто не хватило на всех.