Дед, бабайка и чумовой парик
Шрифт:
Сердце вдруг зашлось от жалости.
Я собралась с духом и решительно приблизилась. Она не кричала и убежать не пробовала, хоть и то что удивлена была – это мягко сказать. Рей дал мне пятнадцать минут, но о времени я забыла и вместо того, чтобы в общих чертах обрисовать ситуацию, рассказала все-все с самого начала, включая описание императора Адриана, милые, но оттого не менее гадкие выходки Иеронима, и мои случайные и не очень поцелуи, словом, не укрыла ничего, и на душе сразу ощутимо полегчало. Мама слушала,
Надеюсь, что мне еще удастся вернуться. Я так ей и сказала: <i>надеюсь</i>, и по взгляду поняла, она не знает, что ответить.
– Ладно, лютик, – вздохнула наконец мама, ласково потрепав меня по волосам, – ты постарайся изо всех сил, а там видно будет. Если не сможешь… не убивайся сильно. И все у тебя хорошо будет.
О, мне этого хватило с головой, чтобы задохнуться от счастья. Говорить ей тяжело было – душили слезы. Но она у пеня сильная.
– Мам, звучит так, как будто ты меня на свадьбу благославляешь…
– А если и полюбишь кого – выходи замуж, не ломайся, – она вымученно улыбнулась и тут же истошно запищал браслет на левом запястии.
Даже когда мы вернулись, Рей все еще не прекращал ворчать о том, что чуть было не пропустил занятия по повышению квалификации и почти сразу же меня бросил.
Оставив наедине с мыслями.
И вот тут-то я донельзя четко осознала, что уже вечером мне предстоит разделить ложе с изголодавшимся по плотским утехам неприкаянным духом. А заодно, раз уж дело пошло на высокие выражения, и невинность свою ему подарить.
Ах черт, как же звучит паршиво.
– А вы с ним будете целоваться-миловаться, да? Уруру, как это ми-ило… – уголек с невиданной энергией нарезал вокруг меня круги, всем своим видом выдавая, что утреннюю беседу нашу слышал.
В общем, издевался надо мной по полной программе. Я пригрозила, что Рею пожалуюсь, а когда не подействовало, своей пламенной страстью в него запустила – пятнашками, которые нашла почти в самом дальнем шкафу. С детства души в них не чаяла, так что находка обернулась для меня чуть ли не вселенской радостью, и, к счастью, после удара о стенку не разбилась.
– Вечно ты меня донимаешь, бесстыжий. Нет бы посочувствовать, а?
– Пф-ф, сочувствовать… Ты ж сама на это согласилась!
Возразить, как ни прискорбно, было нечем, и ядовитые замечания пришлось терпеть до самого вечера. А призрак, когда вернулся, церемониться не стал, и сразу Роню на балконе запер. Потом молча задернул шторы и обернулся ко мне.
Внутри сразу оборвалось что-то значительное.
Ну, это как перед уколом. Вроде и не страшно совсем, а стоит зайти в белоснежный прививочный кабинет, так сразу – запах спирта в нос, и ноги уже не держат.
Я взглянула на Рея затравленно. Он на меня – спокойно.
– Слушай… А ты
– Не знал, – мрачновато согласился он. – Но так даже лучше.
Э, что? Кому там лучше? Ему или мне? Или со стороны кому-то?
А впрочем, ответов я даром не получила и сама умом до них дойти не успела.
Потому что Рей вдруг меня поцеловал. Как сумасшедший. Как никогда и никто раньше. Насквозь с одурью. Пальцы в его волосах запутались.
А меня бросало из жара в холод.
Наверное, он долго время тянуть не собирался, потому что мгновенно без предупреждения прижал меня к кровати. Хотя, конечно, в такой ситуации предупреждения не полагаются. На пол одежда отправилась сразу и почти вся. Ну, за исключением нижнего белья. Совсем нижнего, потому что лифчик мой тоже где-то под кроватью оказался.
Поцелуи у призрака были короткие, рваные и горячие. Нервные почти. И непривычные невозможно, после каждого что-то екало и сжималось под сердцем. Мои – не такие, они больше ради изучения были. Но тоже беспорядочные.
Он мне опомниться так и не даст, верно? Какое же сумасшествие… Я даже про страх свой забыла – напрочь. А Рей умеет голову сносить. Ну еще бы, у него ж вроде как вечность была – научиться.
Я почувствовала, как с бедер медленно сползла резинка; призрак аккуратно, но требовательно надавил на мои колени. Я напрягалась и зря, между прочим. Рей хоть и старался все сделать аккуратно, но больно было в ощутимой степени. Не то что б до безумия, но…
Я откинулась на подушку и, закусив губу почти до крови, жалобно заскулила. Призрак виновато меня в висок чмокнул и замер ненадолго, позволяя привыкнуть.
Неприятные ощущения со временем притупились, но так не ушли. Я уткнулась лбом в его плечо, чтоб лицо спрятать. Было вообще противно и стыдно, просто хотелось, чтоб все побыстрее закончилось. И что только все такое умопомрачительное находят в этом процессе? Но несколько минут еще пришлось терпеть, потом я молча отвернулась к стене, плакать хотелось почему-то. И чтоб в покое оставили – тоже.
Но Рей меня вновь целовать начал. Да еще, зараза, в затылок, так нежно и медленно, что невольно зашлось сердце. Сейчас меня трясти начнет.
– А может, не надо? – я почти всхлипнула, но вспомнила вовремя, что призрак целую ночь просил, а не один раз. Тут уж я жестоко просчиталась.
Он заставил носом в подушку уткнуться и сразу же подмял под себя. Пальцы скользнули меж бедер, я сдавленно охнула, сжав дрожащими руками простынь, и инстинктивно прогнулась.
– Прости, остановиться надо бы, а я не могу, все из-за тебя, – послышался жаркий шепот в самое ухо. – Прости, Сашка.
О, Рей как никогда эмоционален.
Вот уж интересно, он это из-за долгого воздержания, или..?