Дегустатор боли
Шрифт:
С нужными таблетками я выбежал из комнаты и помчался по ступенькам вниз, чтобы дать девушке то, что способно привести ее в чувства. Она все так же сидела на полу, Саманта обнимала ее и покачивала (как будто это могло помочь, ага…), а Джеймс носился со стаканами воды. Монике становилось только хуже: закатив глаза, она тряслась, потеряв контроль над своим телом, на ее подбородке блестела слюна. Я слышал, как она задыхается, и понимал весь ужас ситуации.
— Отошли! — рявкнул я не своим голосом и втиснулся между двумя ебанутыми помощничками, чтобы притянуть девушку к себе. Я опустился на пол рядом с ней, посадил ее
Саманта продолжала смотреть на происходящее глазами, полными неподдельного страха, а Джеймс поспешил за очередной порцией воды. Когда он вернулся со стаканом, я влил холодное содержимое в Мон, обнял ее крепко-крепко и молился про себя о том, чтобы приступ скорее закончился. Девушка тряслась в моих руках, рвано дышала и слабо хваталась пальцами за мою футболку. Она выглядела такой беспомощной, что впервые я ощутил странное чувство… Захотелось плакать. Я хоть и мужчина, но при виде молодой девчонки, которой так не повезло в жизни, слезы невольно проступали наружу.
— Довольны? — я аккуратно вытер влагу с губ и подбородка Мон, а после бросил взгляд на Саманту и Джеймса. — Я клянусь, что если еще раз она пострадает, я порву вас на мелкие кусочки. Сука, клянусь!
Они молчали и испуганно то переглядывались между собой, то смотрели на меня. Я был даже рад, что они не стали вставлять свои пять копеек, ведь одного слова хватило бы, чтобы заставить меня кинуться на них. Я люто ненавидел обоих и мечтал, чтобы они поскорее свалили из дома, оставив и меня, и Монику в покое.
Когда Мон стало немного легче, она медленно раскрыла влажные глаза и взглянула на меня. Я бережно поглаживал ее подбородок, все еще не отпуская из своих объятий, и волнительно ощутил, как между нами пробежал целый поток самых нежных чувств. Осторожно, боясь навредить, я опустил голову и прижался своим лбом ко лбу Моники.
— Все хорошо, я буду рядом. Никто не посмеет тебя обидеть, — сказал я тихо, твердо, чтобы все поняли, насколько серьезны мои слова. Мон закрыла глаза, уткнувшись лицом в мое плечо, и я воспринял это как знак, что она очень устала и хочет отдохнуть. Это было вполне естественным и логичным желанием после всего, что с ней произошло. Как можно аккуратнее встав на ноги, я держал Монику на руках и еще раз смерил взглядом ее мамашу вместе с любовничком. — Сейчас я отнесу ее в комнату, пусть поспит. Даже не смейте шуметь и мешать ей.
Они неуверенно кивнули, почти синхронно, на что я ухмыльнулся и направился вместе с девушкой на второй этаж. Я медленно шел по ступенькам, боясь лишний раз потревожить Монику, ногой раскрыл дверь в ее комнату и уложил бедняжку на кровать. Она свернулась калачиком, позволив мне укрыть ее одеялом.
— Спи, а я буду рядом, — мне не хотелось покидать пределы ее комнаты, поэтому я сел на пол возле постели, тяжело вздохнул и посмотрел в окно.
Стало ясно, отчего Моника такая молчаливая… В ее жизненной ситуации остается только молчать и хранить все в себе, ведь никому нет дела до того, что творится внутри хрупкого, беззащитного создания, но теперь у нее есть я. Мне есть дело, и я буду оберегать ее, даже если она будет против. Кто-то должен стать ее защитой и опорой.
========== Глава VIII ==========
Я не шевелился и молча смотрел в окно. Моника спала, а я, как верный
Не знаю, сколько я просидел, но моя спина начала болеть. Я попытался принять более удобную позу и зашевелился на полу, но неожиданно рука Моники потянулась ко мне, и я тут же сел обратно, прикоснувшись пальцами к ее ладошке.
— Как себя чувствуешь? — я смотрел на ее измученное, уставшее лицо, поглаживая ее тонкие пальчики.
— Спасибо, Тэхен… — прохрипела она, даже не в силах открыть глаза. Я видел, как подрагивают ее ресницы, слышал ее сопение и осознавал, что попадаю под влияние сильнейших женских чар. — Что там мама?
Боже мой, даже в таком состоянии, после всего, что произошло, она вспоминает о своей матери! Об этой шалавистой, немолодой кошке! Я поразился. Женщина, которая ударила свою дочь, лишь бы та не мешала ей трахаться с кобелем… Гадко. Я поморщился, цокнув языком, но все же ответил.
— Не знаю, они не заходили к тебе. Наверное, ушли, — мое лицо, выражающее злость и отторжение, даже покраснело. Я хотел было накричать на Монику за ее чрезмерную доброту, за ее неуместное спокойствие, но смолчал. Я бы лучше ударил сам себя, чем накричал бы на этого ангела. — Ты лучше о себе думай. Может, хочешь чего? Только скажи, я все сделаю.
Мон, как всегда, продемонстрировала свою скромность и попыталась сама слезть с кровати. Я подвинулся, освобождая ей место. Девушка медленно села, свесив ноги к полу, но едва она поднялась, как ее занесло в сторону. Я успел подскочить и схватил ее в охапку.
— Дура, — зашипел я без какой-либо злости, укладывая ее обратно. — Не выпендривайся и лежи, а я пока сделаю тебе чай.
Она что-то пробормотала мне вслед, но я уже не слушал. Закрыв за собой дверь, я спустился по лестнице на первый этаж и огляделся по сторонам: ни Саманты, ни Джеймса уже не было. И правда, зачем оставаться вместе с больной дочерью? Куда лучше пойти в кафе/бар развлечься, а потом приползти на рогах ближе к ночи и завалиться в койку. Охуенная маман!
Я шарился на кухне в поисках чая, чашек, сахара и всего прочего. Для начала включил чайник, чтобы вскипятить воду, затем отрыл где-то на полках белую с красными цветами чашку и принялся хозяйничать прямо как полноправный владелец сего дома. Ну или как служанка с членом между ног.
— Ты извини, что увидел мою маму в таком состоянии, — внезапный голос Моники, раздавшийся у меня за спиной, напугал меня. Вздрогнув, я обернулся и увидел ее, закутанную в одеяло. Она была такая нежная, такая тихая, что мне до одури захотелось прижать ее к себе и поцеловать, но я лишь вздохнул. — Она не плохая, ты не думай, просто…