Дегустатор боли
Шрифт:
— Ты обещал позвонить Чонгуку, — напомнила Моника, проходя в свою комнату.
Она достала тетрадь, коробочку с ручками и карандашами и уже приготовилась погрузиться в учебу. Я же был совершенно не готов. Надеясь, что Мон забыла о нашем разговоре, я планировал пойти подремать, но девушка была настроена на работу мозгами. Что же, слов на ветер я не бросал, поэтому молча кивнул и уселся на ее постели.
В трубке слышались долгие гудки. Либо Чонгук все еще дрыхнул, проспав учебу, либо завтракал и в шуме столовой не слышал моего звонка. Я уж было собрался отключиться, как услышал знакомый голос на том конце провода.
— Тэ-Тэ? — громко
— Гук, привет. Я на минуту, — мне даже было стыдно узнавать, что сейчас изучается по школьной программе. Никогда в жизни я не задавал подобных вопросов, ибо мне было похуй на учебу, и сейчас язык даже не поворачивался озвучить то, что ждала Моника, но я постарался. — Что вы сейчас проходите в школе?
Пауза. Либо Чонгук меня не услышал, либо конкретно охерел от моего вопроса. Да я сам был в шоке! Ким Тэхен узнает домашнее задание… Каламбур чистой воды.
— Тэхен, это точно ты? — подозрительно протянул парень.
— Прекрати ерничать. Я это, я! Лучше скажи, что задали?
— Э… Ну… Подождешь пару минут? Я попрошу у Момо тетрадь и продиктую тебе все.
Я слышал шуршание, знакомые голоса и готов был повесить трубку в любой момент. На кой черт мне эта сраная домашка?! Вот Монике надо, пусть сама берет телефон и все узнает. Выставил себя конченым ботаником в глазах лучшего друга… И все ради девушки, к которой я испытывал странное влечение.
— Слушай сюда, — подал голос Чонгук, и я поставил телефон на громкую связь, чтобы Мон записывала все, что он скажет…
Под едкие подъебы и ехидный смех лучшего друга я положил трубку и посмотрел в тетрадь Моники: аккуратным почерком она записала все, что он продиктовал, выделяя особо важные моменты. Для меня же важным в этой херне ничего не было, и я с радостью выкинул бы тетрадь в окно, предложив заняться чем-нибудь поинтереснее, но девушка настаивала на том, что надо заниматься. «Мы должны нагнать то, что упустили», — твердила она, устраиваясь на кровати так, чтобы ей было удобно работать с материалом. Я же откинулся к стене, подложив под спину подушку, и с самым равнодушным на свете видом открыл учебник по истории. Параграф номер три, страница сорок семь. Погнали…
========== Глава IX ==========
— А-а-а! Нет, все, с меня хватит! — спустя почти три, ТРИ ГРЕБАНЫХ ЧАСА, я отшвырнул от себя тетрадь, в которую под диктовку Моники записывал конспект пятой главы учебника по химии. — Моя башка сейчас треснет!
— Чего ты так психуешь? — удивилась она моему выпаду. — Я же хочу помочь тебе…
— Да не нужна мне помощь, Мон, я ненавижу школу и все, что с ней связано!
Я окончательно распсиховался. Встав с постели, я подошел к окну, чтобы открыть его и начать нервно втягивать в себя необходимый кислород. Во мне все бурлило и кипело со страшной силой. Я готов был рвать и метать — настолько сильно меня бесила учеба. Еще и на Монику сорвался… Стало стыдно и немного неловко за свое поведение, ведь она ни в чем не виновата и действительно желает мне добра. Это вообще первый человек, который добровольно согласился позаниматься с таким придурком, как я. Но мне не нужны были ни конспекты, ни учебники — я просто хотел провести время с девушкой, которая не только положительно влияла на меня, но и влекла к себе, что было для меня в новинку.
— Прости… — уже более спокойно сказал я, упираясь локтями в подоконник и глядя на улочки Ливерпуля. — Я не должен был кричать. Характер у меня идиотский такой,
— Ладно, извини, — она пожала плечами. — Если тебе неинтересно, можешь сходить прогуляться. Я не держу.
— Спасибо.
Оттолкнувшись руками от окна, я вышел из комнаты и решил пошариться по городу. Мне нужно было успокоиться, привести мысли в порядок и хорошенько подумать над своими чувствами, которые я начинал испытывать к этой тихой, спокойной девочке.
На улице уже было куда теплее, нежели утром, и толстовка оказалась мне не нужна. Я не стал переодеваться и пошел в том, в чем был одет — все та же футболка, куртка и джинсы. Глядя на местное население, понимаешь, что здесь, в общем-то, никто не парится насчет моды: удобно, чисто, и слава Богу. Да и не перед кем тут было красоваться. Обычные люди, обычный город. Это в столице надо выглядеть крутым и привлекательным, а в Ливерпуле можно и расслабиться. Я начинал привыкать к этому городишке, он перестал казаться мне дырой и потихоньку начал родниться со мной.
Все магазины, кафешки и прочие заведения были уже открыты к тому моменту, как я вышел прогуляться. Денег в моих карманах хранилось не так много, но опрокинуть кружечку местного пивка я мог себе позволить, поэтому я завалился в первый попавшийся бар и как пьянчуга, который уже с утра бухает, заказал у бармена черный эль. В придачу передо мной поставили тарелку с солеными орешками. Ну прямо высший сервис…
В баре было пусто — я был единственным посетителем. Тихо играла музыка, создавая расслабляющую атмосферу, работал телевизор, передающий местные и мировые новости, в заведении приятно пахло — работал автоматический освежитель воздуха, который перебивал запах дерева.
— Выходной день, приятель? — спросил бармен, от безделья протирая и без того чистые стаканы.
Ну началось… Сказать ему всю правду? Или соврать? Выговориться хотелось, но я привык все держать в себе, и жаловаться не в моих правилах, но твою ж мать… Это же бармен! Бесплатный психолог, который всегда на твоей стороне. В жопу, побуду сегодня несчастным нытиком.
— Что-то типа того, — я слабо улыбнулся и бросил в рот орешек. — Если это вообще можно назвать выходным.
— Выкладывай.
Бармен налил себе пива и приготовился меня слушать. Барменам на работе запрещено выпивать с клиентами, насколько мне было известно, но рядом никого не было, а начальство явно занималось своими делами, так что мужик решил составить мне компанию. Тем лучше, диалог завяжется еще быстрее, как и мужское взаимопонимание.
И я излил ему душу, рассказал все, что там накопилось: про Монику, с которой мне приходится жить, про Эмбер, которая достает меня своим чрезмерным вниманием, про мудака Джона… Никогда в жизни я не рассказывал незнакомым людям столько информации о своей жизни. Только Чонгук знал каждую деталь, но бармен — отдельная тема. Призвание этих людей состоит не только в разлитии алкогольных напитков, но и в моральной поддержке всем нуждающимся. Они живые жилетки, в которые можно поплакаться. Вот и я поплакался, да так, что самому от себя стало тошно. Хорошо, что никто из знакомых не видел, как жалко я смотрелся со стороны: сидел за барной стойкой, нылся как баба и пил уже третью кружку пива.