Дела святейшие
Шрифт:
— Я могу отвезти вас. — Светлые ресницы кокетливо затрепетали. — Хотите? Кстати, меня Лия зовут.
Пабло так обрадовался, что больше не придется плестись по этому жуткому холоду, что готов был расцеловать ноги своей спасительницы — надо заметить, дьявольски красивые ноги.
— И вы еще спрашиваете! Хотите, до машины я понесу вас на руках?
— Хочу! — Литовка задорно вздернула короткий носик. — Вон она...
Метрах в ста стоял крошечный «Фиат-пунто», желтый, как только что вылупившийся цыпленок.
Пабло подхватил хихикающую
2
— А зачем тебе замок старого графа?
Лия виртуозно маневрировала в узком лабиринте каменных улочек.
— Почему именно старого графа? — упираясь рукой в торпеду, Пабло озабоченно поглядывал то в лобовое, то в боковое стекло. Он не мог сориентироваться в чужом городе и, кроме того, был уверен, что рано или поздно они непременно с кем-нибудь столкнутся — дорога была такой узкой, что и пешеходам не разойтись, не то что машинам. — Разве в замке кто-то живет?
— Нет, что ты! — Литовка смахнула светлую прядь с лица. — Там уже, наверное, полвека никто не живет, просто все так называют — «замок старого графа».
— Какая-то легенда?
— Почти. Перед советской оккупацией там жила уйма народа... Держись крепче, здесь крутой поворот... Потом все бежали, и только старый граф со своей семьей остался. Он сказал: «Я здесь родился, здесь меня и похоронят». — Девушка как-то недобро улыбнулась: — Словно в воду глядел. После прихода русских его сразу и расстреляли.
— Расстреляли?
Мулат испуганно взирал на пролетающие мимо окна домов. Расстояние было таким маленьким, что при желании он запросто мог бы поливать цветы в горшках, будь у него, конечно, с собой лейка.
— За что?
— А за что коммунисты всех расстреливали? За проклятое прошлое.
Лия с такой яростью дернула рычаг переключения передачи, что чуть не разломала всю коробку.
— Самого графа расстреляли, его детей отправили в приют, имущество национализировали.
— Ага.
Литовка взглянула неодобрительно.
— Тебе не интересно?
Пабло поспешил проявить сочувствие:
— Почему, очень интересно. Ужасная история... Прямо как в Средние века.
Лицо девушки опять приобрело злорадное выражение.
— Подожди, ты ведь не знаешь продолжение этой истории. Когда графа расстреливали, он проклял своих мучителей, пообещал страшно отомстить...
— ...и превратился в привидение.
Несмотря на нервозное состояние, Пабло не выдержал и улыбнулся. Он вспомнил, как, будучи мальчишками, за пару монет они рассказывали доверчивым туристам жуткие истории о местных привидениях.
— Напрасно смеешься, — обиделась девушка. — Старый граф действительно превратился в привидение.
— В доброе или злое?
— Разумеется, в злое.
— И что же он делал?
— Он убивал каждого, кто пытался посягнуть на его имущество.
Новость неприятно кольнула.
— Ну конечно...
—
Как и большинство выходцев из Африки, Пабло был суеверен. То, что он услышал, показалось ему недобрым предзнаменованием. Однако он все еще продолжал улыбаться.
— Признайся, ведь это только местная легенда?
— Нет. — Литовка была совершенно серьезной. — Это правда. Все, кто пытался что-нибудь стащить из замка, умирали.
— И от чего же они умирали?
— Кто от чего. Одному зять свернул шею, другой упал с лестницы, третий повесился, а четвертый...
Забыв про дорогу, Пабло смотрел на девушку во все глаза:
— Что с четвертым?
— Четвертого застрелили на охоте. Последний директор, зная о судьбе своих предшественников, хоть ничего и не воровал, да только как увидел ночью старого графа, сразу же написал заявление об уходе, но... — Девушка явно вошла в образ — голос стал торжественным, паузы многозначительными.
— Но что?
— Все равно утонул.
— Где?
— В саду замка есть пруд. Там его и нашли. Пабло нервно сглотнул:
— Подожди... И что, люди всерьез полагают, что во всем виновато привидение?
Лия кивнула:
— Конечно. Ведь все погибшие перед смертью видели старого графа.
— А сейчас? Сейчас в замке кто-то есть? Или он стоит пустой?
— Почему пустой... Там музейные работники. Но они работают только днем. А ночью даже сторожа нет. Просто закрывают двери на ключ, и все.
— Просто на ключ?
Мулат никак не мог понять, хорошо это или плохо. То, что замок не охраняют — это, конечно, здорово, но выяснять отношения с привидениями...
— Что, даже сигнализации нет?
— Сигнализация, конечно, есть. — Лия словно успокаивала его. — Но говорю тебе — ночью никто даже и не пытается туда проникнуть.
«Здорово».
Мулат расстегнул воротник куртки и приоткрыл окно. Холодный ветер ворвался в салон.
— А ты сама была когда-нибудь в замке?
— Да миллион раз! Я ведь здесь родилась. Кроме того, у меня родители там когда-то работали.
— И они еще живы? — Пабло резко обернулся. Может, все сказанное просто шутка? — Ты же говорила, что все, кто там работает, умирают?
Литовка возмущенно замотала головой:
— Я говорила не так. Умирают только те, кто пытается что-то украсть. Ты же не думаешь, что мои родители были ворами?
— Нет, я так не думаю. Но все равно, как-то это... неправдоподобно.
— А ты попробуй.
— Чего попробовать?
— Укради что-нибудь.
Пабло расстегнул куртку до конца. Ему давно было жарко. Чертовщина какая-то. Музей никем не охраняется, но украсть оттуда все равно ничего нельзя... А может, девица его просто разыгрывает? Что, если это только хитрая уловка местных жителей, чтобы привлечь побольше туристов? Ведь все музеи охраняют. Даже те, что с привидениями.