Деликатная проблема

Луисаф Лина

— Я все объясню тебе позже, ладно? — обещаю я подруге. — Сама слышала, меня вызывает Леманн.

Майка гневно сверкает глазами, но сейчас она ничего поделать не может: против указов начальства не пойдешь. Я успокаивающе сжимаю ее плечо и иду отчитываться перед шефом.

— Рассказывай, — велит Леманн вместо приветствия.

Я вздыхаю — и в третий уже раз за последние два дня повторяю одну и ту же историю. Леманн сидит с неподвижным лицом, тяжело вперив в меня мрачные глаза. Не шевелится, и спустя минуту у меня складывается впечатление, что за столом сидит не человек, а каменный истукан. Когда я заканчиваю

свой невеселый рассказ, истукан оживает:

— Почему не сообщила обо всем раньше?

— Сначала не хотела, что взять с обиженного человека? Но вчера от… одного знакомого узнала, что все обстоит несколько серьезнее, чем я ожидала.

— Ты ведь живешь в городе? Будет лучше, если переедешь временно в вахтовый городок.

— Спасибо, но не думаю, что…

— Романов не явился на судебное заседание. Поступок крайне недальновидный с его стороны, особенно учитывая, что, скорее всего, он мог ограничиться одним лишь штрафом. На подписку о невыезде он наплевал, в квартире, где должен был ожидать решения суда, его нет. Сейчас его местонахождение неизвестно, а учитывая, что он угрожал сотруднику моего отдела, я хочу быть уверенным в том, что вверенные мне люди не пострадают.

Меня вновь накрывает волной страха. Если с утра я входила в эти двери, даже не думая про Романова, то сейчас он вновь занимает все мои мысли. Опускаю глаза, чтобы Леманн не увидел плещущейся в них паники. Восстанавливаю сбившееся дыхание, беру себя под контроль и уже смело встречаю взгляд начальника:

— В городке нет свободных мест. Я знаю это, поскольку буквально на той неделе слышала, как эту проблему безуспешно пытается решить Утюжкова. У меня есть знакомые, проживающие в городе, я поживу у них, пока все не разрешится.

Ложь. Я никогда не обращусь к Майке с такой просьбой. Почему? Раньше мы с Майкой были приблизительно одинаковы: обе без влиятельных родителей, полагающиеся на собственные силы и собственный труд, не имеющие за спиной никакого мало-мальски ценного имущества. Мы были на одном уровне, и это нас сближало. Мне было не зазорно получать от нее услуги и отвечать ей тем же. Сейчас же наше положение кардинально изменилось: за спиной Майки стоит ее могущественный супруг. Теперь у нее есть положение в обществе, шикарный особняк и все те блага, о которых раньше мы могли только мечтать. Наши услуги и помощь друг другу перестали быть равноценными. Да, я приходила к ней в гости с фруктами и выпечкой и даже ночевала в их потрясающем доме, но это было только благодаря нашей с ней дружбе, которую мы сохранили с тех, равноценных времен. К примеру, если бы я познакомилась с ней не несколько лет назад, а, скажем, вчера, я бы даже не попыталась завязать с ней дружбу. К чему я веду? К тому, что ночевка у нее это тот предел, на который я согласна пойти в угоду нашим с ней отношениям и вопреки моим принципам и характеру. Но о том, чтобы просить у них пристанища на неопределенный срок, и речи не идет.

Но Леманну незачем об этом знать.

Когда я, наконец, спускаюсь вниз, Майка уже не так гневно дышит паром. Я отвечаю на нестройный хор приветствий, игнорирую висящее в воздухе любопытство, цепляюсь взглядом за пустующий стол Карпушкина, испытывая мимоходом что-то вроде сожаления и даже жалости, и лишь затем обращаюсь к подруге:

— Откуда ты узнала про Романова?

— Об

этом уже весь офис знает! — сердито отвечает она, даже не подумав снизить тон. — Альбине уже с утра позвонили из полицейского участка…

Я указала Альбину в качестве свидетеля. Как только мы вышли из полицейского участка, запустилась цепочка головокружительных событий: полицейский мгновенно взялся за дело и позвонил Альбине. Представился и попросил дать показания. Альбина — кремень, о том звонке никто бы и никогда бы не узнал, но приемную в этот момент намыливала Тамара, которая слышала весь разговор от начала и до конца. Хотите донести новость каждому сотруднику компании, да еще с прикрасами? Сообщите это новость уборщице.

Я закатываю глаза. Вот оно, мое везение. Такое ощущение, будто меня прокляли. Не иначе, я когда-то перешла дорогу цыганке — иначе как объяснить ту черную полосу, что преследует меня в последнее время?

Глава 51

Молча выслушиваю отповедь подруги: почему не рассказала ей сразу? Почему не рассказала ей вчера? Сама она могла бы меня только утешить, но ведь Артур… Ты же знаешь, кто Артур, верно?

О, я знала, кто такой Артур и я знала, какие у него связи — но я не знала, с какой стати он должен решать мои проблемы. Артур — муж моей подруги, нас с ним объединяет только любовь к Майке — и все. Да у меня с Ванюшей, который сейчас усиленно вслушивается в наш разговор, больше общего, чем с Артуром. Кстати, насчет лишних ушей — пора прекращать давать коллегам пищу для сплетен.

— Все уже разрешилось, — громко сообщаю я для всех присутствующих, — поводов для беспокойства нет. Что там с последним уроком и «Молниями»? Я почему-то перестала получать рассылку…

Мне приятно вновь окунуться в работу: она позволяет мне отвлечься. В итоге, до самого обеда я ношусь по коридорам, заполняю журналы, забираю назад свои обязанности по проведению инструктажей у Марины, чему она несказанно рада, и даже вполне мирно обсуждаю с Утюжковой проблемы с медосмотром.

В обед появляется Алиханов:

— Голоден как волк. С утра после яичницы во рту маковой росинки не было…

Я наступаю ему на ногу: мне ни к чему, чтобы все окружающие знали, что он провел ночь в моей квартире. Меня и так уже разобрали по косточкам из-за Романова, а если еще Алиханов подбросит дров в огонь сплетен…

Я преувеличенно бодро обращаюсь к Майке:

— Ну что, куда сегодня идем?

Она удивлена, что в нашу тесную компанию затесался Алиханов. Я же сильно подозреваю, что со вчерашнего дня он решил взвалить на себя обязанности моего телохранителя — но не могу позволить ему этого сделать. Он уже оказал мне одну услугу, хватит. Сегодня же поговорю с ним об этом.

Но поговорить с ним я не успеваю: буквально несколько минут спустя, когда мы коллективно решали, где будем обедать сегодня, мне позвонили с неизвестного номера.

В первый момент я борюсь с порывом сбросить вызов, но тут Алиханов тихо велит:

— Включи диктофон и ответь.

Я сглатываю, но послушно делаю так, как он говорит: если звонит Романов, эта запись может стать нужным мне доказательством.

Однако звонил не он.

— Алена? Это Александр. Иволга. Бурков пришел в себя, желает тебя видеть.