Дело о плачущем призраке.Дело о беспокойном графе

Мадунц Александра

– - Но если Андрей – убийца? – уточнил Евгений. – Или ты думаешь, выходцу из простой среды, не получившему должного воспитания, убийство простительнее, чем дворянину?

– - До подобной степени самоотречения я, по счастью, не дошел, -- усмехнулся сыщик. – Но посуди сам. Какой у Зыкина может быть мотив?

– - Посмеяться над суевериями деревенского общества.

– - Да. Ну, и заодно открыть глаза на мир милой девочке Кате – согласись, она и впрямь в этом нуждается. Шутка привела к несчастному случаю и смерти. Это ужасно, однако сделанного не воротишь. Если Зыкин виноват, он явно раскаивается – вон, даже постыдился прийти на поминки.

Не вижу смысла его разоблачать. Вряд ли он вернулся бы к своей деятельности и навредил кому-то еще.

– - Но я своими ушами слышал плач, -- напомнил Евгений.

– - Больше не услышишь, -- махнул рукой Александр. – Я задвинул заглушку.

Не дождавшись разъяснений, молодой человек возмущенно потребовал:

– - Говори толком! Можно подумать, я хоть что-то знаю про заглушки. Я побродил по второму этажу, но ничего особенного не обнаружил.

Александр улыбнулся.

– - А все особенное там скрыто. Ни в одном театре не выставят механизмы напоказ зрителям. Да еще в театре прошлого века, когда сценические эффекты ценились не менее драматической игры. Духи, взлетающие ввысь, нечисть, проваливающаяся сквозь землю и наводящая ужас потусторонними звуками, должны казаться настоящими. Я обнаружил специальное устройство, с помощью которого былой владелец Бобровичей, очевидно, пугал гостей. При открытой заглушке оно реагирует на ветер, издавая звуки, имитирующие плач. Вечерами и ночью ветер обычно усиливается... да и тишина в доме заставляет обращать внимание на звуки, которые в дневной суете незаметны. За несколько дней до смерти Антонины Афанасьевны заглушку кто-то открыл. Так вернулся в наш мир плачущий призрак.

Евгений хмыкнул.

– - А меня чем напугали? Дурак я, конечно. Вроде знал, что привидений не бывает, а все равно попался.

– - Днем и при свете все мы умные, -- примирительно заметил Александр. – Но ночью, да еще наслушавшись мистических разговоров, каждый бы испугался. Там есть механическое устройство... Повернешь рычаг, и оно едет вверх. К нему прицепили белое покрывало, недавно измазанное фосфором. Не одни мы с тобой любим Конан Дойля. «Собаку Баскервиллей» помнишь?

– - Еще бы! Слушай, выходит, злоумышленник этой ночью был в Бобровичах? Кто-то ведь, увидев меня, повернул рычаг.

– - Несомненно, был. Потому я и решил, что это Прокофий Васильевич, а не Андрей Зыкин. Андрей, по моим представлениям, не стал бы повторять шутку, приведшую к чьей-то смерти. Вот у Поливайло мотив был бы повесомее, и он вполне мог попытаться избавиться также и от тебя. Но выходит, все же не он, -- сыщик усмехнулся. – Свинья обеспечивает безупречное алиби, хоть свидетелем в суд ее и не приведешь. – Он немного помолчал. – Хочешь-не хочешь, остается Андрей Зыкин. Мне это очень не нравится. Как бы моя жалость к нему не вышла боком. Давай-ка поспешим. У меня сердце не на месте. Что-то я упустил из виду...

Молодой человек не понял, зачем спешить, однако послушно рванул за проводником. Ему лучше знать!

Коляска Александра стояла у церкви.

– - Если бы Прокофий Васильевич выехал на дорогу в Бобровичи, -- объяснил он, -- я бы, конечно, не бежал пешком, как к близко живущим Куницыным, а поехал по объездной дороге. Прокофий Васильевич – не лучший кучер, я бы его в итоге обогнал.

– - Чего не на Снежке? – посмеиваясь над своими недавними упреками в позерстве, улыбнулся Евгений.

Александр хмыкнул.

– - Ну да, рыцарь на белом коне, заметный наблюдателям

за три версты. Это только кажется, что все кругом спят. Деревня не город, здесь не скроешься. Нет уж, я лучше незаметно, не давая пищи сплетням.

Они уже ехали в направлении Бобровичей. В голосе Александра слышалась легкая нервозность, он поминутно подгонял лошадь.

Тревога передалась и Евгению. Они влетели в дом так стремительно, словно за ними гнались голодные волки.

Было темно и тихо. Александр ринулся к винтовой лестнице – и резко притормозил. Евгений, чья реакция была куда медленней, привычно врезался ему в спину.

На лестнице лежало тело. Александр нагнулся, пощупал пульс.

– - Мертв, -- с тоскою произнес он. – Мертв. Господи, какой я идиот! Как я мог это допустить? Мне нет прощения.

Казалось, Андрей Зыкин просто сидит на полу, спиной прислонившись к ступенькам. Лицо его было совершенно спокойно.

Только немного запачкано кровью.

Глава седьмая,

в которой выясняется, что убийства совершают отнюдь не призраки.

– - Все в точности, как было с тетушкой, -- с трудом шевеля губами, выдавил Евгений. – Лежит на спине, поскольку в панике спускался по лестнице вниз, упал и сломал себе шею. Кто-то его напугал! Значит, сам Андрей Зыкин ни в чем не виноват, он жертва, а не преступник...

Евгений впервые видел покойника, павшего от руки убийцы. Его подташнивало, к глазам подступали слезы. Но в присутствии Александра стыдно было распускаться.

– - Все не так, как было с тетушкой, а совершенно иначе, -- в ярости процедил Коцебу. – Ты что, слепой?

Резко повернувшись, он вдруг изо всех сил ударил кулаком по перилам. Ветхое дерево, не выдержав, раскололось.

Похоже, это заставило Александра немного прийти в себя.

– - Все совершенно иначе, -- уже спокойнее повторил он, потирая ушибленную руку. – У Антонины Афанасьевны лицо выражало страх, у Зыкина безмятежно. Она лежала ровно там, где упала, а Зыкина сюда приволокли со второго этажа. И, наконец, она сломала шею, а Зыкин убит ударом в затылок.

Евгений вздрогнул. Все оказалось еще хуже, чем он предполагал. Убийство, откровенное убийство, а не несчастный случай! Но кому помешал этот мальчик – горячий, наивный, чистый? С ясными даже после смерти глазами, детскими губами и ямочкой на подбородке. Как у кого-то повернулась рука его ударить?

– - Принеси лампу, -- устало попросил Александр. – Судя по всему, наверху уже никого нет, однако проверить необходимо.

Молодой человек, очнувшись от шока, бросился выполнять приказ. «Летучая мышь» долго отказывалась зажигаться, не слушаясь дрожащих рук. Однако он, наконец, справился.

Взяв фонарь, Александр, осторожно переступив через тело, поднялся по ступенькам. Евгений хотел пойти за ним, но Коцебу его остановил.

– - Подожди здесь – следы затопчешь.

Вернулся он довольно скоро. Несколько секунд молчал – мрачный, постаревший. Потом со вздохом сообщил:

– - Хочешь – не хочешь, придется обратиться к тетушке. Она знает, где тут ближайший врач и полицейский урядник, чтобы официально констатировать смерть, подскажет, как сообщить родителям Андрея. Проблема в том, что она и сама примчится в Бобровичи. Ничего не поделаешь... Она не простит, если я оставлю ее в стороне. Евгений, ничего здесь не трогай, хорошо? И никого сюда не подпускай.