Дело о плачущем призраке.Дело о беспокойном графе
Шрифт:
– - Значит, прекрасная Саломея в три часа ночи отправилась на автомобиле в неизвестном направлении, и с тех пор вы ее не видели?
– - уточнил Александр и, дождавшись ответного кивка, продолжил: – Уже десять – она вполне могла добраться до самой Москвы. А как скоротали это время вы, дорогой князь?
– - Послушайте! – вскинулся собеседник. – По какому праву вы меня допрашиваете? Кто вы такой, чтобы требовать ответа?
Он вскочил, сверкая глазами, усы его грозно распушились. Красилову почему-то представился кот, которого гонят с облюбованного забора.
– - Разве я требую ответа? – флегматично осведомился Коцебу. –
– - Как я недавно имел честь известить, -- ледяным тоном процедил князь, -- у меня везде много знакомых, и Астапово – не исключение. Я провел всю ночь с друзьями. Зато в этом доме, как видно, мне не рады. Что же, засим откланиваюсь. Мое почтение Петру Федоровичу.
Резко повернувшись на каблуках, князь удалился независимой походкой, снова напомнив Евгению потревоженного кота.
– - Значит, он подкручивал уийя? – разочарованно протянула Ася, едва за гостем захлопнулась дверь. – А я надеялась, к нам действительно приходил дух. Я хорошо держалась, Александр Александрович?
– - Идеально, -- похвалил тот. – Схватываешь на лету.
– - Выходит, Саломею убил князь?
Евгений вздрогнул от прямого вопроса девочки. Князь Георгий – убийца? Зачем ему это? Хотя если не он, то кто? Тем более, ведет он себя подозрительно.
– - Пока я бы не рискнул этого утверждать, -- осторожно ответил Коцебу.
– - Ну, да. Зачем ему? Он хотел на ней жениться, и она согласилась. Но кто, если не он?
Невольно улыбнувшись, Красилов понял, что они с Асей мыслят одинаково. А вот что думает Александр, пока загадка.
Лицо адвоката стало необычайно серьезным, почти торжественным.
– - Ася, -- обратился он. – У меня к тебе огромная просьба: не говорит никому о гибели Саломеи Гольдберг. Ни отцу, ни брату. Ты провела ночь в постели и на улицу не выходила. Я бы мог соврать, что от этого зависит благополучие Арсения – мол, если ты проговоришься, его обвинят в убийстве. Но не стану, скажу тебе правду. У Арсения твердое алиби, ему ничего не грозит. Зато грозит многим другим. Не хочется омрачать память Льва Николаевича полицейским расследованием. Власти ухватятся за повод разогнать его почитателей, не пустив их попрощаться. А еще не хочется дарить шанс тем, кто делает карьеру на конфликтах и беспорядках. Я раскрою преступление сам, втайне от журналистов, и обязательно сообщу тебе результат. Ты заслужила знать, что же в действительности произошло. Главное, чтобы не узнали другие.
Девочка покраснела до корней волос и, опустив голову, пробормотала:
– - Вы из деликатности не напомнили, что я подбросила улики на Колебателей основ... будет ужасно, если из-за меня полицейские их арестуют. Знаете что, Александр Александрович? Я вам сейчас по-настоящему поклянусь самой страшной клятвой. Клянусь, что если проболтаюсь, то... то... то покроюсь веснушками с головы до пят, и они не исчезнут до самой старости. Вот!
Ася для наглядности ткнула пальцем себе в лицо и с облегчением выдохнула.
– - По мне, это было лишнее, -- улыбнулся Коцебу.
– - Нет, -- горячо возразила девочка. – Я изрядная болтушка. Меня от новостей так и распирает! А с клятвой больше шансов выдержать.
– - Спасибо, -- без тени насмешки поблагодарил Александр. – Я не забуду то, что тебе обещал. Ладно, я побежал.
– - Ты куда? – завопил Евгений, выскакивая вслед за другом на улицу с пальто в руках.
– - Да не ори на все Астапово, -- прошипел Коцебу. – Счастье, что князь, как и все подобные типы, феноменально самоуверен. Хочу проследить, куда он пойдет. Но прежде следовало проинструктировать Асю, а то она выдала бы все родным, и прощай, конспирация. Я боялся, что князь за это время скрылся. Ан нет, наш герой не спешит и даже не оглядывается.
Красилов завертел головой. Князя Георгия в пределах видимости не наблюдалось.
– - Где он?
– - Да вот же! Вот!
Александр указал вперед. Там, на дальнем конце улицы (если, конечно, череду убогих изб можно назвать улицей), стоял вполне приличный дом. Евгений хорошо его помнил: недавно выкрашенный, с резными наличниками, на общем фоне он радовал глаз. На крыльце расплывчато виднелась фигура. Дверь отворилась, фигура скрылась внутри. Остается верить, что у Коцебу орлиный глаз и он действительно опознал князя.
Немного подумав, Красилов сообразил.
– - Раз Колебатели основ и Арсений не виноваты, других кандидатов в убийцы просто нет, так? Поэтому ты теперь подозреваешь князя?
– - Я заподозрил его, едва увидев тело, -- спокойно поведал собеседник. – Не забывай, что он грузин.
От подобной логики Евгений просто опешил.
– - Послушай, Александр... я был уверен, в душе ты настоящий либерал. И вдруг – махровый национализм. По-твоему, грузин скорее способен на преступление, чем русский? Я понимаю, ревность, горячая южная кровь... но все равно так рассуждать нельзя.
– - Ты бывал когда-нибудь в Грузии? – вместо ответа осведомился Коцебу. – Я бывал. У них весьма интересная кухня. Огромное количество блюд из баранины. Вкус отменный -- у нас такого в лучших ресторациях не найдешь! Все потому, что мясо берется свежайшее, у только что забитого животного.
– - Ты мне зубы-то не заговаривай! – возмутился Красилов. – Отвечай по существу. При чем тут еда?
– - А при том, что одним движением перерезать барану горло в Грузии считается для мужчины истинной доблестью. Это мы стараемся забыть, что мясо недавно блеяло и гуляло по горам. В Тифлисе даже знатный человек не преминет похвастаться, что барашка выбрал и зарезал самолично, причем так ловко, что будущий шашлык не заметил собственной смерти.
Лишь тут до Евгения дошло.
– - Получается, князь легко мог зарезать Саломею, и она не успела бы от него убежать? И он не испачкался бы кровью, поскольку имеет большой опыт. Все сходится! Но если ты сразу это понял, зачем тратил время на Колебателей основ и Арсения, а сразу не сообщил Харламову, что убийца – Табидзе?
У Красилова даже сон прошел от возбуждения. Загадка решена, дело раскрыто! Остается арестовать злодея.
Адвокат флегматично пожал плечами.
– - Уверять вице-директора департамента полиции, что преступление совершил его агент, когда среди подозреваемых есть группа революционных художников и студент-либерал, -- занятие безнадежное. Сперва нужно доказать, как дважды два четыре, что они совершенно не при чем... и даже тогда нет уверенности, что полиция не подтасует улики. С князем мне нужно действовать наверняка, малейшая неточность приведет к катастрофе.