Дело о сбежавшем трупе
Шрифт:
— Дело серьезное, — нахмурился Дрейк.
— Дело действительно серьезное, но не убедительное. Им недостает двух-трех дополнительных фактов, дабы быть уверенными, что ее наверняка признают виновной. С другой стороны, два-три дополнительных фактика в пользу защиты, и тогда у них остается единственная надежда на то, что присяжные не придут к единому мнению.
— Но какие факты могут помочь защите?
— Связанные с отравлением Эда Давенпорта, — ухмыльнулся Мейсон.
— Что ты имеешь в виду?
— Человек, отравивший его, может оказаться тем, кто отравил и Гортензию Пэкстон.
— Ты
— Окружной прокурор должен что-то делать. Если он уверен, что сможет доказать виновность Мирны Давенпорт, то прибегнет к старой уловке и заявит, что имеют место аналогичные преступления и все такое. Защита, со своей стороны, может заявить, что она также имеет право знать все эти факты. По крайней мере, она попытается добиться их огласки в суде. И если обвинение будет стараться скрыть эти факты, то у присяжных такое сокрытие вызовет очень сильные подозрения, и они могут не вынести обвинительного приговора.
— Стало быть, — задумчиво произнес Дрейк, — это означает, что окружной прокурор Лос-Анджелеса ответит Вандлингу: раз уж вы начали это дело, так и доводите до конца.
Мейсон утвердительно кивнул.
— А как поступит Вандлинг? — не отставал Дрейк.
— Попытается раскопать новые доказательства. Если у него их не окажется, дело можно прекращать.
— С какой стати?
— Взгляни, Пол, на ситуацию под таким углом. Мирна Давенпорт кладет конфеты в сумку мужа. Конфеты отравлены. В них мышьяк и цианистый калий. Доктор Рено готов присягнуть, что этот человек перечислил ему симптомы отравления мышьяком, но он, однако, исключает смерть от цианистого калия. С другой стороны, он не может утверждать под присягой, что у Давенпорта наблюдались симптомы отравления мышьяком. Доктор Рено узнал о симптомах только от Давенпорта, а это показание с чужих слов, которое не допускается в суде. Теперь возьмем доктора Хокси. Он покажет под присягой, что смерть наступила в результате отравления цианистым калием, но никаких следов от конфет он не обнаружил в желудке умершего. Следовательно, он не мог умереть от этой отравленной конфеты. А единственное обвинение, которое является серьезным для Мирны Давенпорт, как раз связано с конфетой.
— Что же делать?
— Мы поедем к могиле и постараемся найти то место, где...
— Зачем?
— ...стоял шестиколесный автомобиль.
— Шестиколесный автомобиль?
— Совершенно верно.
— Что это за автомобиль?
— Четырехколесный автомобиль с двухколесным жилым прицепом.
— Я что-то тебя не пойму, — признался Дрейк.
— А затем, — продолжал Мейсон, — постараемся разыскать Мабел Нордж.
— Но зачем?
— Чтобы задать ей несколько вопросов.
— И где ее искать?
— Вот ее портрет. Высокая брюнетка, на вид двадцать семь-двадцать восемь лет, хорошо сложена, ничего лишнего, синевато-серые глаза, узкие черные подведенные брови. Чтобы найти ее, тебе придется поехать в Сан-Бернардино и обойти отели и мотели. Пусть кто-то из твоих ребят поддерживает контакт с прокурором округа Батт или его офисом.
— А это еще зачем?
— Мне кажется, что она попытается связаться с ним.
— С ним? С какой стати?
— Потому что ей не хочется, чтобы думали, будто она скрывается от правосудия, и чтобы
— По-твоему, окружной прокурор в Батте возьмет ее под защиту?
— По крайней мере попытается.
— Для чего?
— Чтобы сбить нас с толку или хранить как козырь в зависимости от того, что ему больше подойдет. Так вот, если прокурор узнает, где она находится, он увереннее будет разыгрывать свою карту.
— О’кей, Перри, — вздохнул Дрейк. — За что браться?
— Пусть оперативники прочешут Сан-Бернардино. Разыщите Мабел Нордж. Но она ничего не должна заподозрить. Я почти уверен, она уже звонила или вот-вот позвонит прокурору. Он скажет ей, чтобы она оставалась на месте. Я совсем не хочу, чтобы кто-то знал, что мы ищем ее. Это не трудное задание. В мотелях обычно останавливаются транзитники. Как правило, на один день. Молодая привлекательная женщина, которая пробыла у них несколько дней, несомненно, привлечет внимание.
— Все понятно. Что еще?
— Мы с Деллой отправляемся к могиле. Все осмотрим. К тому времени, когда ты закончишь работу в Сан-Бернардино, мы вернемся.
— А как быть с Сарой Ансел? — спросил Дрейк. — Она меня буквально замучила своими признаниями в любви к Мирне и желанием поскорее с ней помириться.
— Оставь ее в покое, — сказал Мейсон. — Оставь ее совершенно одну, Пол.
— Это не так легко, — ухмыльнулся Дрейк, — но как мне сделать так, чтобы она оставила в покое меня?
— Лучшее средство — оглоушить дубинкой. Все, хватит.
Идем, Делла.
Мейсон с Деллой Стрит вышли из отеля, доехали до Кремптона, затем свернули на дорогу, которая была указана на карте, представленной Вандлингом в суде в качестве вещественного доказательства. На том месте уже успело побывать много любопытных. Повсюду виднелись многочисленные следы от автомобильных шин. Валявшиеся пустые кассеты являлись немыми свидетелями того, что здесь побывали орды кино- и фотолюбителей. Вокруг самой могилы было сильно натоптано.
— Делла, — сказал Мейсон, — если моя версия верна, где-то здесь стоял дом на колесах. Находился тут два-три дня. Надо найти это место.
Делла Стрит удивленно подняла брови.
— Если ваша версия верна?
— Ну да.
— А можно узнать, что это за версия?
— Ну пошли, пошли, Делла. Не лишай меня радости триумфа.
— То есть?
— Если окажется, что я прав, то я объясню Полу Дрейку простые вещи, которые совершенно четко выявляют, как определенные события происходят в определенной последовательности.
— А если вы ошибаетесь?
— Если окажется, что я не прав, то отговорюсь: ну вот, скажу, у меня была одна версия, но она не сработала, так что забудем о ней.
— Я вам не Пол Дрейк, — обиделась Делла Стрит, — ко мне вы могли бы отнестись по-другому.
— Это потому, что я хочу произвести на тебя большее впечатление, чем на Пола.
— В этом нет никакой необходимости. Считайте, что вы его уже произвели.
— Не скажи, Делла. Нельзя требовать от иллюзиониста, чтобы он раскрыл тайну фокуса заранее, иначе пропадет весь ореол волшебства и таинственности.