Демиург местного значения

Баранов Николай Александрович

Судя по загоревшимся глазам, эта идея варангу понравилась.

— Ну-ну, губу не раскатывай. Сегодня — ладно, пусть порезвятся. А завтра, что б духу их здесь не было. Только, чтобы все живые были и здоровые.

Последнее дополнение, думаю, оказалось совсем не лишним — народ дикий. Люди Хулагу, помнится, в Лютеции изнасилованным женщинам, вообще, животы вспарывали. Хегни слегка задумался, но потом кивнул.

— И здесь, — я показал на кучу мешков с добычей, — тоже с утра пораньше все рассортируйте. С собой брать только самое необходимое.

Варанг, снова ненадолго задумавшись, кивнул.

— Назначь самых трезвых и ответственных дозорными на смену людям Лотара. Ворота в крепость

закройте. Остальным — спать! Хватит веселиться!

Хегни в сомнении почесал щеку, озабоченно оглянулся на резвящихся воинов. Потом сказал:

— С последним будут сложности. Может, пусть их веселятся, к утру сами заснут.

— Утром нам уже выступать надо, — сбился я на какой-то просительный тон.

Мой воевода сразу почуял слабину и решил закрепить успех.

— Господин, давай устроим завтра дневку — людям нужен отдых.

Я уже открыл рот, чтобы выдать возмущенную отповедь: совсем, мол, безголовые — враги на пятки наступают, завтра здесь будут, если еще не сегодня ночью. Но потом вспомнил о подземном ходе, ведущем из долины, успокоился и махнул рукой.

— Ладно, отдыхайте. Только об охране крепости не забывайте. Ночью проверю, и не дай бог мне что-то не понравится!

— Все сделаю, господин, — обрадовано выдохнул Хегни. — Не беспокойся. Кстати, можешь идти отдыхать. Для тебя приготовили место в здешнем храме.

— Где? — я поежился, вспомнив холодные плиты пола и тела убитых жриц, разбросанные в большом зале.

— Трупы женщин убрали, — словно прочитав мои мысли, ответил он. А в дальнем конце здания находятся комнаты, в которых жили жрицы. Вполне уютные. Думаю, тебе и твоим охранницам, — он кивнул на Волеславу с подругами, стоящих позади меня, — там будет удобно.

— Ну, хорошо, — с некоторым сомнением протянул я. — Веди.

— Позволь проводить мне, Повелитель, — выступила из-за моей спины Валерия. — Я знаю там все гораздо лучше. Я там жила.

— Это кто? — с недоумением воззрился на новый персонаж Хегни.

— Это кто надо, — решил не углубляться в объяснения. — Она местная — проводит.

Хегни с сомнением хмыкнул. Потом глянул на Вальку с ее амазонками, сурово застывшего за моим плечом Туробоя, успокоился и кивнул.

— Как скажешь, господин.

— Ну, все, разбирайся тут. Ночью проверю. Помни. Пошли, — это уже Валерии и моей остальной свите.

Зашли в храм. Жрица-румийка снова шла впереди. Миновали большой зал со статуей, прошли дыру колодца. Дальше путь преграждала стена с небольшой дверью. Зашли туда. Маленький коридорчик вел в зал площадью квадратов тридцать. На стенах масляные светильники, хорошо освещающие интерьер. Уютный такой зал с полом устеленным мягкими коврами. А в центре журчал маленький фонтан в чаше из зеленого камня. В трех стенах зала видны двери. Не просто проемы, а настоящие деревянные двери. По две в каждой стене. Остановились в центре у фонтана, осматриваясь. Не без удовольствия, кстати сказать.

— Можешь занять любую комнату, — в голосе Валерии прозвучала печаль. — Теперь они все свободны.

Я поморщился, вспомнив об участи хозяек здешних апартаментов. Потом спросил:

— А какая из них твоя?

Румийка неуверенно показала на ближнюю к нам дверь в стене справа.

— Тогда поселюсь по соседству.

Снял со стены один из светильников и толкнул дверь выбранной комнаты. Зашел внутрь. Валерия обогнала и снова пошла впереди. Туробой, как пришитый шел следом. Валька со своими осталась снаружи. Больше всего помещение, куда мы попали, напоминало хороший гостиничный номер, со скидкой на эпоху, естественно. Вначале, что-то вроде обширной прихожей. Из нее вход в большую комнату с низким столиком, креслом возле него, чем-то вроде дивана у стены и шкафа.

Но основу композиции составляла большая кровать, расположенная в середине комнаты, размером с хорошую двуспальную. Над кроватью висел полупрозрачный полог в виде шатра. Пол здесь так же был покрыт ковром. С высоким мягким ворсом. В прихожей имелась еще одна дверь, ведущая в санузел. Самый настоящий. Совмещенный. С мраморной ванной, раковиной для умывания из того же материала и дыркой в полу для отправления естественных надобностей. Вода для всего этого роскошества подавалась из цистерн, расположенных под крышей храма. Причем одна цистерна грелась на солнышке и вода из нее поступала почти горячая. Во всяком случае, летом. Все это объяснила Валерия. С комфортом такого уровня в этом мире я пока не сталкивался. Неплохо живут румийские жрицы. Ладно. Бросил щит, который так и продолжал таскать в прихожей, на него шлем. Меч и броню пока оставил. Теперь неплохо бы поесть — желудок уже давно требовательно сжимался. Снова вышли наружу. Там перекусили кое-чем из захваченной добычи. Потом двинулись спать.

В свободных комнатах расположились Волеслава и ее спутницы. Одной не хватило, но ничего, улягутся вдвоем — диван вполне комфортный. Туробой начал устраиваться на диване в моей комнате. Я не возражал. Улеглись. Заснул сразу — вымотался. Однако внутренний будильник, как я и хотел, разбудил в час ночи. По моим водолазным. Поднялся. Пошел проверять посты. С Туробоем, само собой. Как ни странно, варанги службу несли исправно. Приятно, что и говорить.

На обратном пути, когда проходили чрез зал с фонтаном, слабо освещенный только одним светильником, увидел, что на ковре у фонтана свернулась клубочком фигурка в белом. Выходя проверять караулы, спросонок мы ее не заметили. Подошли выяснить, что за дела. Оказалось — Валерия. Встревоженный — не Валька ли разобралась с девчонкой — склонился над ней. Слава богам — вроде дышит! Осторожно потряс жрицу за плечо. Та вскинулась, вперилась в меня безумным взглядом. Узнала. Безумие во взгляде сменилось тихим обожанием. Вскочила на ноги. Склонилась в поклоне. Прошептала:

— Господин…

— Почему ты спишь здесь, а не у себя в комнате, — спросил я, уже зная ответ.

— Твоим спутницам не хватило комнаты, Повелитель.

Вот ведь зараза! Это я про Вальку. Наверняка с ее подачи Валерию выставили из собственной комнаты. Ну, ладно, ты сама меня на такое толкнула.

— Туробой, сможешь переночевать здесь, а на твое место положим ее, — я кивнул на румийку.

На лице моего телохранителя нарисовалась озабоченность.

— Не беспокойся, она не может причинить мне зла.

Поколебавшись еще немного, Туробой кивнул и принялся устраиваться на том же месте, где только что спала жрица Юпитера. В душе у меня шевельнулось раскаяние: согнал хорошего человека, друга с уютного дивана, как собаку на коврик под дверью. Не стыдно? Стыдно, конечно, но не очень — видно привыкаю к роли вип-персоны, которой все окружающие должны всячески угождать и спасать, даже ценой собственной жизни, не говоря уж о банальном удобстве. Закончив заниматься самоанализом, взял Валерию за руку и потянул к своим апартаментам. Сказав строго:

— Ночевать будешь у меня.

— Да, Повелитель, — прошептала девчонка и рука у нее заметно задрожала.

Дрожь передалась через руку румийки мне. Как школьник какой-то, ей богу! Что значит длительное воздержание. Пока дошли до ложа, нетерпение мое перешло все границы. Трясущимися руками стянул с Валерии тунику (свежую — дали все же переодеться). Под ней ничего больше, кроме нее самой не оказалось. Быстро разоблачился сам и, стараясь не быть слишком грубым, опрокинул трясущуюся, словно в лихорадке жрицу на кровать. Валерия оказалась девственницей…