Демоны Черной степи
Шрифт:
– Так это и есть та самая Алиса? – Спросил Роман вглядываясь в фотографию. – Которая сумела прикончить троих псов Григоровича… Симпатяжка…
– А по-моему, она ужасна. – Возразила Анка, и обернулась к Роману. – Я сожгу тебя, если ты будешь считать ее красивой.
Я усмехнулась девушке.
– Твои зажигательные способности очень скоро понадобятся нам для другого, Анка.
В зеленых глазах девушки заметались шальные искры.
– Вы ведь разрешите мне повеселиться?
– Ты повеселишься вволю. – Пообещала я ей. – Как и все мы.
Анка вдохновленно подняла взор к небу. Я же
– Он принадлежал девчонке. Ее личная вещь, она вроде карандаши им точила.
Сильвия приняла нож из моих рук, после чего крепко зажала его в ладонях и прикрыла глаза.
– Действительно ее вещь… – Вымолвила она медленно и тихо. – Хорошо… Очень хорошо… Сильная девочка и след ее яркий. Она совсем недалеко. Меньше дня пути. Чем ближе мы будем подходить, тем точнее я смогу определять ее местоположение.
– Значит, выдвигаемся. – Скомандовала я.
Внезапно Сильвия широко распахнула испуганные глаза.
– Что?! – Сорвалось с ее губ. – Быть этого не может. Сегодня же воскресенье!
– О чем ты? – Спросила я ее обеспокоенно.
– Да о том же, о чем и вчера ночью. Он приближается!
– Говори яснее. – Вдруг разозлилась я. – Кто он?!
– Думаю, Сильвия говорит об этом. – Спокойно произнес Роман указывая на восток.
Я посмотрела в ту сторону, и выругалась про себя раздраженно… Туман… Плотная, абсолютно непроницаемая, грязно-серая стена стремительно надвигалась с востока. Она пожрала реку и далекие горы за ней, неотвратимо приближаясь к клинике. Но почему сегодня? Туман вот уже много лет подряд приходил лишь по субботам, но в другие дни недели – никогда.
– Плевать. – Этот туман не сможет помешать нам. – Псы Григоровича постоянно расхаживали в этом тумане. Да и мы не редко… он не является чем-то необычным для нас. Чего вы испугались?
– Да вот только, я слышал, псы доходились… Или отходили свое, если вернее сказать. – Не торопясь добавил Роман. – Кстати о псах… Посмотрите туда, Ева.
Я проследила за движением его руки, и увидела Габриэля Марека, что спускался в своей полной боевой экипировке по ступенькам клиники. Сильвия хмыкнула:
– Быстро в себя пришел.
Габриэль был по-прежнему бледен, но лицо его выражало решимость. Он подошел ко мне и проговорил:
– Я иду с вами.
– Еще чего… – Осадила я его. – Отдыхай воин! Ты нам будешь только помехой.
– Я иду с вами. – Упрямо повторил он. – Григорович дал добро. Ты должна подчиняться ему… Я хочу посмотреть, как вы прищучите эту девку.
– Ты сначала туда посмотри. – Я указала ему на восток.
– Туман! Сегодня?!
– Сегодня… – Передразнила я его. – Да сегодня! Ну что, поубавилось у тебя желания иди?
– Да мне вообще плевать. – Пробормотал Габриэль, натягивая свой противогаз. – Просто знай, что твоем поганом отряде временное пополнение.
Я едва удержалась от того, чтобы не прикончить его в это же мгновение.
Ладно же, Габриэль… Черт с тобой! Пусть будет так. В любом случае, никто не может гарантировать, что ты из этого похода вернешься…
Туман был все ближе…
– Маски надеть! – Выкрикнула я команду, нацепив вместе с этим свою собственную маску. – Сильвия,
Туман обрушился на клинику тяжелой волной, окончательно задушив свет солнца… Мы, впятером, вышли за высокие ворота и вступили в травяной океан… Охота началась.
Глава 13
Прошлое (Рэгдолл, 1997 год)
Призрак. 4
След сестры ускользал…
Музыкальный плеер, заключавший в себе волшебный камень Асху, перестал играть, и больше не светился. Сквозь отверстия в его корпусе Призрак отчетливо мог видеть, что кассета, вставленная внутрь устройства Ко-ка-рвой исчезла. Она растворилась, будто бы ее и не было, через некоторое время после того, как демона поглотил хонковский меч…
Да, плеер признал в Призраке нового хозяина, и даже совсем недолго играл для него. Но кассета-то была создана и помещена в плеер именно Ко-ка-рвой. Это была ЕГО кассета, а как создать свою, Призрак не знал… Да и не было ему до этого никакого дела. Плеер покоился в одном из карманов его призрачных одежд, и уже начинал забываться и отодвигаться на второй план в сознании, как нечто несущественное.
Главным для Призрака сейчас было – отыскать сестру. Вот единственное, о чем он мог думать, перемещаясь в бесконечном тумане, в сумеречном отражении маленького городка…
Парящий дом, со всеми его сосульками на крыше и шестеренками, остался далеко позади. Но в туманном Рэгдолле и без парящего дома хватало множества ужасных и удивительных вещей. Например, огромные деревья с черным выжженным символом полумесяца на старых стволах. Некоторые из этих деревьев, раскидистые, и шевелящие ветвями без всякого ветра, стоило Призраку приблизиться к ним, начинали обращаться в здания... Ветви, дрожа, разрастались в стены, лестницы и окна ткались из отслаивающейся коры и туманной серости… Один за другим воздвигались этажи… Однако, когда Призрак отдалялся от зданий, те вновь превращались в деревья…
Порой тротуары, прямо вместе с искореженными фонарными столбами отрывались из земли и переплетались меж собой, образуя причудливые узоры, уводящие во мглу… С подобных улиц, Призраку волей-неволей приходилось сворачивать, ведь призрачное тело его, неведомо отчего, после покидания парящего дома значительно уплотнилось. Он уже был не столь бесплотен, не столь легок, и не мог носиться подобно одинокому дуновению ветра в тумане. Теперь ему приходилось идти, совсем как живому человеку. И даже лохмотья плеча, на месте оторванной руки, совсем немного побаливали… Но это вовсе не означало что он оживал, вовсе нет. Призрак чувствовал и понимал, что обратной дороги в мир живых, для него не было, а такое уплотнение лишь временно, и даже неудобно.
Он пытался идти по следу сестры, который воспринимался им как едва уловимый аромат одуванчиков и желто-зеленые вспышки внутри головы. Прислушиваясь к запаху, он шел в определенную сторону, и вспышки вспыхивали, и чувствовалось присутствие сестры… Опять-таки, и запах этот, и вспышки проявились лишь после ухода из парящего дома. Там, Призрак изменился, или же что-то изменило его.
Обходя перекрученные улицы, он вновь и вновь возвращался к запаху одуванчиков и желтым вспышкам. Он возвращался к следу, а след вел его, то ускользая, то появляясь вновь…