День Дьявола
Шрифт:
Лурдес прижалась ко мне. Я не видел ее лица. Но думаю, что оно было не очень веселым.
– Нужно слезать быстрее! – прокричал я ей в ухо. – Поезд разгоняется. Он больше не тормозит даже на подъемах. Дьявольская сила тащит его.
– Как? Как мы сможем это сделать?
– Найти местечко пониже и прыгать на землю. Другого выхода просто нет!
Мы вынырнули из тоннеля, и теперь перед нами был длинный прямой отрезок пути. Рельсы шли по деревянным подмосткам, метрах в двух-трех от земли. А внизу были кусты и трава. Идеальное место для бегства
Я знал, что нельзя терять ни секунды времени. И еще знал, что если буду уговаривать Лурдес прыгать, мы потеряем время и упустим шанс – может быть, последний.
– Лурдес… – Я обнял ее сзади за поясницу. – Ты знаешь, как надо прыгать? Нужно приземлиться на ноги – как можно мягче.
– Ты что?! Сейчас прыгать? Нет, подожди! Мне нужно собраться с духом.
– Когда приземлишься, не сопротивляйся своему телу. Оно само знает, что ему делать. – Я торопливо говорил, не обращая внимания на слова Лурдес. – Не держи ноги жесткими, позволь им сразу согнуться. Ты можешь упасть на четвереньки, покатиться по земле. Но главное – не бойся! Тут невысоко…
– Подожди, черт возьми! – Лурдес уже поняла, что я собираюсь сделать, дернулась из моих рук, попыталась вцепиться в поручень. Но я не дал ей сделать это. Я схватил ее обеими руками за пояс, приподнял, и выкинул из вагонетки.
Я видел, как она кубарем покатилась по травянистому склону и с треском влетела в кусты. Выглядело это довольно неплохо. Для первого раза это было просто роскошным падением. Вряд ли она сломала себе ноги.
Я перевел дух. Прыгать мне почему-то не хотелось, но я не сомневался, что сделаю это. Прямой участок уже заканчивался и дальше шел крутой подъем вверх. Я сосчитал до трех, и прыгнул.
И не смог прыгнуть. Что-то обрушилось на меня сзади, плашмя ударило по шее, жгуче ободрав ее, и схватило меня за шиворот. А теперь тянуло вниз, пытаясь свалить на пол вагонетки.
Я повернул голову назад, насколько мог. Сплющенная с боков мертвенно серая голова, величиной с лошадиную, фыркнула мне прямо в глаза, обдав лицо мое каплями едкой горячей слизи. Голова эта сидела на длинной как у бронтозавра шее, а шея тянулась из спины паровоза. Длинные игольчатые зубы головы лошадеящера сомкнулись на моей рубашке. К счастью, не на моей шее – они прокусили бы ее насквозь.
Дьявол успел схватить меня. Почему-то он не хотел убивать меня сейчас. Он хотел удержать меня на паровозе.
Я выхватил нож и ударил им в желтый глаз твари, прямо в узкий вертикальный зрачок. Рев боли вырвался из трубы паровоза со струей смрадного пара. Зверь дернулся, хватка его на мгновение ослабла. Я рванулся вперед изо всех сил, выпрямил ноги и вылетел из вагонетки. И закачался над бездной.
Поезд поднялся вверх по горе уже метров на пятнадцать и неумолимо карабкался все выше. Я болтался в воздухе. Зубы твари держали мой воротник, но рубашка уже трещала по швам. Паровоз ревел, ярость и голод были в его протяжном крике.
Я еще раз, не глядя, ударил ножом. Зверь мотнул башкой от боли,
Я врезался прямо в деревянный брус – один из тех, что ажурной конструкцией уходили в небо и несли на горбе своем рельсовый путь Эль Дьябло. Я ударился поясницей, перелетел через балку, и, кувыркаясь, полетел вниз, ударяясь о брусья. Нож вылетел из моих рук. Кажется, от очередного удара головой я потерял сознание. Но, наверное, не до конца. Потому что, когда я очнулся, то обнаружил, что болтаюсь на одной из балок, перегнувшись через нее животом и вцепившись пальцами в соседний брус. Под ногтями моими были занозы.
Я еле дышал. Наверное, я сломал пару ребер. Но теперь я уже не спешил, я отдыхал. Высоко надо мной грохотали колеса бесконечного поезда, а земля была подо мной, метрах в десяти внизу. И еще я увидел Лурдес. Она медленно, неумело понималась ко мне, лезла, осторожно ставя ноги на раскачивающиеся брусья.
– Лурдес… – прохрипел я. – Слезай. Я спущусь сам…
– Ты жив, Мигель? – Она подняла голову, и я увидел как кровь и слезы блестят на ее лице в далеком свете фонарей. – Я думала, ты убился!
Я сам еще не был уверен, что не убился. Но одно я знал точно – все трое мы соскочили с этого дьявольского поезда. А, значит, имелся смысл бороться дальше за свою шкуру.
Спуск был нелегким, в основном из-за моей поврежденной грудной клетки. Острая боль пронзала меня при каждом вдохе. Я спускался как альпинист без страховки с отвесной скалы – медленно, сантиметр за сантиметром, брус за брусом. И все же я сделал это. Я лег на землю и посмотрел вверх, на черную гремучую змею поезда, ползущую на фоне звездного неба.
– Мигель, как ты? – Лурдес склонилась надо мной. – Ты выглядишь совершенно измочаленным.
– Ты на себя-то посмотри. – Я попытался изобразить улыбку. Платье Лурдес разорвалось спереди и больше не прикрывало грудь – самую красивую на свете. А джинсы Цзян, которые еще оставались на Лурдес, и были ей, честно говоря, тесноваты, лопнули в промежности.
– Цзян тебя убьет. За свои штаны. – Я взял Лурдес за руку, потянул ее к себе. – Лучше сними их, а то доконаешь окончательно.
Она легла рядом со мной и стащила с себя джинсы. Я положил руку ей на грудь. Мне хотелось ее. Но я не мог сделать это сейчас. Для того, чтобы двигаться ритмично и энергично, мне потребовалась бы большая порция обезболивающего. Я просто лежал и гладил ее.
– Я люблю тебя, Лурдес, – сказал я.
– Я люблю тебя, Мигель, – сказала она. – Прости, что не сказала этого раньше. Я просто боялась этого слова. Теперь я знаю что ты – это ты.
Я предполагал, что встать на ноги мне будет не так-то просто. Но, к удивлению моему, чувствовал я себя довольно неплохо. Наверное, это Лурдес так целительно действовала на меня. Все переменилось. Ее присутствие начало приносить мне спокойствие и силу, а не боль и полное отупение мозгов, как это было раньше. И это радовало меня.