День после ночи
Шрифт:
Девушки захлопали, замахали и пошли вдоль забора, разделявшего мужские и женские бараки.
И тогда Теди запела:
Пока еще в глубине сердца
томится еврейская душа
И вперед, на восток к Сиону,
устремлен взор...
Темноглазые мужчины расправили плечи и присоединились:
Еще не угасла надежда –
Из мужских бараков, чьи обитатели сгрудились у окон, плотно прижавшись лицом к стеклам, вторили новые голоса:
Быть свободным народом на нашей земле,
Земле Сиона и Иерусалима.
Допев до конца, они начали заново, но теперь громче и намного быстрее. С третьим повтором печальный гимн «Атиква» превратился в боевой марш, хриплый призыв к действию. Последний человек, ступивший на порог барака, обернулся и, прежде чем конвой втолкнул его внутрь, поднял кверху сжатый кулак.
Когда хлопнула дверь, пение смолкло и мужчины в других бараках закричали: «Что там у вас происходит?»
– Пока ничего, – закричала в ответ Теди. – Но мы следим.
Спустя недолгое время шестеро солдат промаршировали строем к бараку G и отвели шестерых новых узников к санпропускнику.
– Ты чего так разволновалась? – спросила Леони у Шендл, пока они ждали возвращения мужчин.
– Я не волнуюсь.
– Ch'erie, ты кусаешь губы, стучишь каблуком и барабанишь пальцами себя по руке.
Шендл лихорадочно соображала, чего бы такого соврать. Казалось, будто все чувства обострены, а нервы натянуты до предела, как бывало в бою. К счастью, двери санпропускника распахнулись, и Леони не успела накинуться на нее с новыми расспросами.
Все внимание переключилось на теперь чисто выбритых мужчин. Их влажные волосы блестели на солнце, как оникс.
– Какие хорошенькие, – вздохнула Теди.
– Вот уж не знала, что тебе такие нравятся, – заметила Леони.
– А ты думала, я запала на того австралийца?
– Он высокий и белобрысый, как ты. И хорош собой, согласись.
– Не в моем вкусе, – усмехнулась Теди.
– Вам что, поговорить больше не о чем? – проворчала Шендл.
– Сейчас – нет, – ответила Леони.
– А о чем, по-твоему, мы должны разговаривать? – спросила Теди, недоумевая, почему вдруг от Шендл запахло горелыми листьями.
– Пойду лук резать, пока мозги от вашей болтовни не склеились.
Торопясь обратно в барак, довольные мужчины махали руками и кланялись девушкам.
– Добегите до меня, если что-нибудь интересное случится, – попросила Шендл.
– А что может случиться? – не поняла Теди.
– Кто-нибудь
Стараясь не бежать, Шендл направилась на кухню. Она надеялась вытянуть из Тирцы хоть что-нибудь о побеге, прежде чем потеряет последние остатки самообладания, но оказалось, что кухарка и без того вне себя.
– Эти изверги не хотят пускать их в столовую! – кипятилась она, укладывая в корзину вареные яйца, маслины и хлеб. – Это уже ни в какие ворота.
Она сунула Шендл кувшин с водой. В ту же минуту на кухне появился Эппельбаум.
– А можно организовать для них что-нибудь попить кроме воды? – спросил он. – Хотя бы чаю?
– У своего командира спроси, – огрызнулась Тирца, избегая встречаться с ним взглядом. – Разрешение нужно.
Эппельбаум с нескрываемым презрением ответил:
– Мне кажется, у вас бы лучше получилось.
Тирца посмотрела ему в глаза.
– Обойдемся, – процедила она. – Будет тебе чай. Что они мне сделают?
Эппельбаум пожал плечами:
– Я тогда подойду попозже.
– Ублюдок, – едва слышно пробормотала она.
Закончив помогать Тирце с корзинами, Шендл выскользнула наружу, чтобы разыскать Натана. Он-то наверняка знает, как прибытие заключенных вписывается в план побега. Натан беседовал с Бобом и Ури у восточного забора.
– Они допросили каждого, – говорил Натан. – Спрашивали, как границу переходили, кто помогал, есть ли связи в Багдаде.
– Хорошо, что ни один из них ничего не знает.
– О чем не знает? – вмешалась Шендл. – Почему с ними так обращаются? Почему их заперли?
– Ты у нас умная. Неужели не догадываешься? – сказал Натан.
– Их отошлют куда-то в другое место? – предположила Шендл.
– Отошлют, если мы не помешаем, – буркнул Боб.
– Значит, этот побег – только ради их спасения?
– Видишь, – усмехнулся Натан, – я же говорю, что она умная девочка.
– А остальные? Как же мы?
– Послушай, товарищ. – Натан обхватил ее за плечи. – Сегодня после обеда мы открываем новую секцию гимнастики. Пусть все думают, что мои друзья сюда для того и приехали. Боб будет вести специальный курс для девушек. Ты уж помоги нам произвести хорошее впечатление.
– Значит, мы все бежим? – не отставала Шендл.
Но Натан только пощекотал ее под подбородком и ушел.
Тирца оттягивала свой визит в кабинет Брайса как можно дольше. Она боялась этого места не только из-за фотографии жены и сыновей. Она ненавидела старую британскую карту Палестины на стене, замки на сейфах, огромный стол между ней и полковником, непреодолимый, как океан. Она внушала себе, что ей нечего стыдиться, и делала вид, что не замечает косых многозначительных взглядов солдат у ворот и часовых в здании управления.