Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики

Лэй Эндрю

Экономический ущерб от Второй мировой войны намного превосходил ущерб, нанесенный Первой мировой войной, во многом потому, что за прошедшие годы технологии уничтожения противника значительно продвинулись вперед. Бипланы и дирижабли Первой мировой войны играли в воздухе относительно скромную роль, но эскадрильи бомбардировщиков Второй мировой опустошали целые города с помощью зажигательных, а под конец войны также ядерных бомб. На море во время Второй мировой войны вышли авианосцы, что позволило вести морские сражения, в которых корабли противников даже не видели друг друга. Бомбардировщики дальнего действия, реактивные истребители, самонаводящиеся торпеды и крылатые ракеты – все это появилось в ходе Второй мировой войны, которая в конечном счете унесла в три раза больше жизней, чем Первая мировая.

Помимо новых изобретений, Вторая мировая война способствовала развитию эконометрики –

применению статистических методов для решения экономических задач. В частности, перед специалистами стоял практический вопрос: как усилить бомбардировщики, чтобы у них было больше шансов уцелеть под огнем противника. Наивные коллеги осмотрели нижнюю часть возвращающихся самолетов и, заметив непропорциональные повреждения в хвостовой части, предложили укреплять эти места. Но математик Абрахам Вальд, еврейский беженец из Венгрии, заявил, что они видят лишь часть картины. Ведь, несмотря на эти повреждения, бомбардировщик все-таки смог вернуться на базу. Однако среди вернувшихся бомбардировщиков не было ни одного с повреждениями носовой части, и это наводило на мысль, что дополнительного усиления требует именно эта часть. Специалисты по эконометрике продолжают использовать методы Вальда и сегодня.

Чего не хватало в статистике? Всех сбитых самолетов

Мир, установившийся после Второй мировой войны, оказался более прочным в том числе и потому, что страны хорошо усвоили уроки предыдущего конфликта. В рамках плана Маршалла США выделили Западной Европе $13 млрд, что равнялось примерно 3 % годовой производительности экономики этого региона⁶. В Германии и Японии оккупационные державы уделяли много внимания восстановлению, в результате чего обе страны в течение одного поколения стали крупными индустриальными державами.

Экономисты сыграли ключевую роль в создании международной экономической архитектуры, которой предстояло далее поддерживать мир. В 1944 году на конференцию в Бреттон-Вудсе, штат Нью-Гэмпшир, собрались представители всех 44 стран-союзниц. Это было довольно любопытное собрание. Соединенное Королевство представлял Кейнс, надеявшийся избежать экономических ошибок, допущенных после Первой мировой войны. Соединенные Штаты представлял Гарри Декстер Уайт, который, по слухам, был русским шпионом. Францию представлял Пьер Мендес-Франс (что, вероятно, сильно облегчило работу тем, кто печатал для него визитки).

В результате этой необычной встречи стороны договорились о прекращении экономического изоляционизма и признали, что торговля и движение капитала могут сделать мир более богатым и стабильным. Бреттон-Вудские переговоры привели к созданию Всемирного банка, направленного на повышение уровня жизни в беднейших странах, и Международного валютного фонда, помогающего странам избежать финансовых кризисов. Бреттон-Вудское соглашение частично восстановило золотой стандарт: один доллар США был приравнен к ¹/₃₅ унции золота, а валюты других стран были привязаны к доллару США. Однако возможность конвертировать банкноты в золото ограничивалась лишь официальными международными транзакциями и на практике происходила крайне редко.

В послевоенные годы макроэкономисты продолжали опираться на работы Кейнса. Одной из выдающихся фигур того времени был Билл Филлипс. Родившийся на молочной ферме в Новой Зеландии, Филлипс успел поработать менеджером в кинотеатре, золотодобытчиком и охотником на крокодилов, затем получил инженерное образование и во время Второй мировой войны поступил на военную службу, после чего провел три года в японском концлагере. В лагере Филлипс при помощи других заключенных выучил китайский язык и помог им тайно собрать радиоприемник. После войны он поступил в Лондонскую школу экономики на факультет социологии, но вскоре переключился на изучение экономики. В 1949 году в гараже у своей домовладелицы Филлипс построил из водяных насосов гидравлическую модель экономики⁷. Изначально задуманная как учебное пособие, машина оказалась хорошим симулятором последствий политических решений, наглядно показывая, как изменение правительственных расходов и налогов влияет на «круговое течение» доходов. Всего было построено около дюжины таких машин – в том числе та, что хранится в Кембриджском университете и по сей день продолжает работать.

Билл

Филлипс со своим аналоговым компьютером MONIAC, показывающим изменения в национальной экономике

Выводы Кейнса получили дальнейшее развитие в работе Пола Самуэльсона из Массачусетского технологического института. Согласно «прагматическому кейнсианству» Самуэльсона, негибкие цены и твердая зарплата не позволяют достичь полной занятости исключительно за счет рынка и делают экономически оправданным вмешательство государства в периоды кризиса. Хотя экономисты, как правило, излагают свои взгляды в виде статей, а не книг, они признают, что учебники тоже важны, а учебник Самуэльсона 1948 года является среди них одним из самых важных. Самуэльсон называл книгу Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» работой гения, впрочем, одновременно признавая, что она пронизана противоречиями и плохо написана. Наиболее естественным для экономики языком Самуэльсон считал математику и поэтому занимался математической формализацией идей Кейнса, попутно помогая перевести экономику от нарративов к уравнениям. Как с удовлетворением заметил Самуэльсон: «Меня не волнует, кто пишет законы страны, лишь бы я мог писать для нее учебники».

Одной из центральных идей в учебнике Самуэльсона было сравнительное преимущество, принцип которого более ста лет назад сформулировал Давид Рикардо. Концепция сравнительного преимущества показывает, что когда две страны торгуют друг с другом, обе получают от этого выгоду. Именно разница делает торговый обмен эффективным. Страны торгуют, потому что некоторые культуры лучше растут в разных частях света, потому что некоторые страны добились лучших результатов в производстве определенных товаров, или потому, что более низкие зарплаты рабочих позволяют удешевить производство трудоемких товаров. Бразильский кофе, швейцарские часы и бангладешский текстиль – примеры разницы, воплощенной в экспорте. Позднее Самуэльсон описывал сравнительное преимущество как лучший в социальных науках пример утверждения, одновременно верного и неочевидного.

Многие политики забыли об этом в 1930-х годах, когда закон Смута – Хоули о пошлинах спровоцировал рост протекционизма и падение объемов торговли. Но после Второй мировой войны торговля снова начала расти. В 1947 году страны, на которые приходилось более ⁴/₅ мировой торговли, подписали Генеральное соглашение по тарифам и торговле. Они договорились между собой снизить 45 000 пошлин, что увеличило оборот мировой торговли на $10 млрд.

Вторая мировая война послужила мощным стимулом для развития социального государства. Правительства подняли налоги, ввели нормированную выдачу продуктов питания и одежды и обеспечили выплаты семьям. Воспоминания о Великой депрессии и тяготах войны убедили многих в том, что после наступления мира необходимо строить более справедливое общество. В Великобритании в 1942 году экономисты Джанет и Уильям Беверидж подготовили доклад, в котором обозначили пять главных бед общества: нищета, неграмотность, нужда, отсутствие занятости и болезни – и предложили национальную схему страхования, способную обеспечить потребности безработных, больных и пожилых людей. Философия, лежавшая в основе доклада Бевериджей, отличалась от той, на которую опирались реформы Бисмарка: если Бисмарк рассчитывал в основном на индивидуальные вклады граждан, то Бевериджи подразумевали существование универсальной правительственной программы. Спрос на такого рода социальную программу был настолько велик, что британский народ в 1945 году отстранил от власти правительство Черчилля и избрал лейбористское правительство, обещавшее учредить систему социальной защиты, которая будет обеспечивать граждан «от колыбели до могилы».

Расширение социальной системы государства происходило параллельно с увеличением роли государства в экономике. В развитых странах доля государства в экономике выросла в среднем с 24 % в 1937 году до 28 % в 1960 году⁸. После окончания Второй мировой войны Великобритания национализировала свои железные дороги, угольные шахты, предприятия электроэнергетики, большую часть металлургического сектора и Банк Англии. Франция национализировала автомобильную компанию Renault, во время войны сотрудничавшую с нацистскими оккупантами, а также газовую и электроэнергетическую промышленность и большую часть банковского и страхового секторов. Новая Зеландия национализировала Банк Новой Зеландии. Швеция завершила процесс национализации своих железных дорог.