Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики

Лэй Эндрю

Во всех развитых странах возрастающая роль государства в экономике отразилась в повышении налогов. До Второй мировой войны средний рабочий во многих странах не платил подоходный налог. Во время Второй мировой войны подоходные налоги были расширены и теперь затрагивали большинство рабочих. Этому способствовало введение системы сбора налогов по мере поступления доходов, требовавшей, чтобы работодатели сами вычитали у работников подоходный налог и перечисляли его правительству. Работники всегда могли выяснить, сколько налогов они уплатили, но они с меньшей долей вероятности начали бы возмущаться потерей денег, если изначально их не видели.

Славное тридцатилетие?

Одна из поразительных особенностей жизни заключается

в том, как много в ней зависит от удачи. Когда ваши родители встретились, шансы, что между собой соединятся именно тот сперматозоид и та яйцеклетка, которые создадут вас, составляли менее одного на миллион. Во всем мире разница в доходах определяется главным образом тем, в какой стране родился человек, и социальным положением его родителей¹. Это – если только вы не считаете, что можете сами выбирать себе родителей – тоже зависит от удачи.

На рынке труда удача окружает нас повсюду. Молодому человеку, окончившему среднюю школу в период рецессии, будет нелегко найти работу, и подобный травмирующий эффект рецессии может сохраняться более десяти лет. Некоторые работники выбирают для себя многообещающую профессию, но через некоторое время обнаруживают, что технологии сделали их безработными. Когда в маленьком городе разоряется крупная фирма, невозможно ожидать, что все ее бывшие сотрудники найдут себе новую работу в этом же районе. Такое несчастье, как инвалидность, начиная с врожденных аномалий и заканчивая травмами, полученными на рабочем месте, может помешать человеку достаточно зарабатывать, чтобы прокормить себя. Также есть вероятность, что человек проживет так долго, что ему уже не хватит сбережений – долголетие можно считать удачей, если оно позволяет дольше наслаждаться жизнью, и неудачей, если человек живет в обществе, где не заботятся о пожилых людях.

В послевоенную эпоху перераспределение средств от тех, кому повезло больше, к тем, кому повезло меньше, происходило через систему социального обеспечения и налогообложения. Подоходный налог был в высшей степени прогрессивным – это означало, что люди с самыми высокими доходами платили больше всего налогов. В песне The Beatles «Taxman» сборщик налогов оставляет «один тебе» и забирает «девятнадцать себе». Это не преувеличение – в то время музыканты «Битлз» относились к высшей налоговой категории и облагались 95 %-процентным сверхналогом. На этом уровне девятнадцать долларов из каждых двадцати, заработанных группой, уходили на налоги. Несколько лет спустя Rolling Stones покинули Великобританию, чтобы избежать налогов, и назвали записанный после этого альбом Exile on Main St.

В сфере занятости все более мощной силой становились профсоюзы, влиявшие практически на все аспекты трудовой жизни. Методы работы профсоюзов могли быть совершенно разными. В Швеции федерации профсоюзов вели с центральными организациями работодателей переговоры и заключали соглашения об общенациональном уровне заработной платы. В Австралии профсоюзы участвовали в разборе дел о заработной плате в промышленных трибуналах. В Соединенных Штатах профсоюзы вели переговоры напрямую с руководством компаний. В странах, еще остававшихся под властью колониальных держав, профсоюзы часто находились в авангарде национально-освободительных движений и возглавляли кампании за усиление местного контроля. Во всем мире отпуска по болезни, временные отпуска, выплаты по выходным, стандарты безопасности, законы против дискриминации, гарантии трудоустройства и сама оплата труда – все это определялось профсоюзами. Неважно, являетесь вы членом профсоюза или нет – если бы профсоюзов никогда не существовало, ваша работа, вполне вероятно, выглядела бы совсем иначе.

В послевоенные десятилетия профсоюзное движение во многих развитых странах заметно окрепло. В 1970-х годах каждый третий работник в развитых странах ОЭСР был членом профсоюза (для сравнения: сегодня в профсоюзах состоит менее ¹/₆ работников)². Сила профсоюзов в послевоенную

эпоху отчасти определялась самой структурой экономики. Мы можем представить процесс профсоюзного объединения как соревнование между работниками, стремившимися действовать сообща у себя на рабочем месте, и работодателями, стремившимися создать новые рабочие места. Это помогает объяснить, почему вовлеченность в профсоюзы, как правило, намного выше на фабриках и в государственном секторе, чем в молодых частных компаниях. Во многих странах сильный производственный сектор оказался благодатной средой для развития профсоюзных организаций, что, в свою очередь, обеспечило хорошую заработную плату работникам этих предприятий. В 1950-х и 1960-х годах промышленность открывала для рабочих с низким уровнем формального образования путь к среднему классу.

Профсоюзы выступали за повышение заработной платы, более безопасные условия труда и принятие законов против дискриминации

Вместе с тем многие рабочие в этот период активно стремились получить формальное образование: увеличивался процент выпускников средних школ, все более распространенным становилось высшее образование. Это послужило основным фактором сокращения неравенства во многих развитых странах в послевоенные десятилетия. Согласно одной теории, в основе неравенства лежит несоответствие скорости развития образования и скорости развития технологий³. Если образование стагнирует, а технологии развиваются, неравенство в обществе, как правило, растет. Когда уровень образования повышается быстрее, чем появляются новые технологии, в обществе наблюдается больше равенства. Согласно этой теории, лучший способ уменьшить неравенство – обеспечить каждому хорошее образование.

Еще одна масштабная теория неравенства (не противоречащая концепции отставания технологий от образования и наоборот) опирается на разницу между темпами экономического роста (g) и уровнем доходности капиталовложений (r). Капитальные активы, такие как земля и корпоративный капитал, как правило, перераспределены в пользу самых богатых (10 % богатейших людей сегодня владеют 76 % мирового богатства), поэтому высокая доходность капитала приносит самым богатым непропорциональную выгоду⁴. В своей книге «Капитал в XXI веке» французский экономист Тома Пикетти предположил, что при r > g неравенство возрастает. Но таково, по его мнению, нормальное состояние человеческих дел.

Для сравнения: в послевоенные десятилетия норма прибыли на капитал во многих развитых странах была значительно ниже долгосрочного среднего показателя, в то время как темпы экономического роста значительно превышали исторический средний показатель. При r < g неравенство во многих странах с высоким уровнем дохода снизилось. Во всех развитых странах было много рабочих мест, заработная плата росла быстрее, чем прибыль, и в заводских цехах можно было заработать больше, чем в кабинетах с большими окнами.

Эти тенденции наблюдались во многих странах, но каждая страна гордилась собственным успехом. Французы прозвали три послевоенных десятилетия les Trente Glorieuses. Итальянцы отмечали у себя il boom economico. Испанцы называли происходящее el milagro economico espanol (испанское экономическое чудо). Немцы говорили о das Wunder am Rhein (рейнское чудо). Мое собственное исследование показывает, что избиратели чаще переизбирают правительства, обеспечившие высокий экономический рост, но при этом не очень хорошо различают, какому правительству просто посчастливилось занимать свои посты в период подъема мировой экономики, а какое проявило достаточно мастерства, чтобы превзойти средние мировые показатели⁵.