Деревенщина в Пекине 3
Шрифт:
Хуан Цзяньру и Ши Тин продолжают молча пить чай.
— А враг моего врага, как известно, мой друг, — кивает самому себе Лян Вэй. — Если для вашей организации взяточник — презираемый враг, то взяточник из полицейской внутренней безопасности — враг вдвойне. Сегодня он взял деньги у паспортистки, а завтра у кого? И за что?
— Занятная логика. Точнее, риторика.
— А если через несколько лет ему захочется получить дополнительную звездочку на погоны? Или замаячит перспектива генеральского звания? Какие тогда схемы он начнет выстраивать
Фэн Ин поднимает руку, его лицо выражает согласие:
— Достаточно, не агитируй, я согласен, что подобное неприемлемо. Должен признать, ситуация заслуживает внимания. Говорю сейчас не как твой товарищ, а исключительно как сотрудник своего ведомства.
— Рад слышать. Внимательно слежу за ходом вашей мысли.
— Понимаю, что всё это случайное стечение обстоятельств, но тебе везёт. Ваш инцидент может представлять интерес для некоторых смежных подразделений. Сразу оговорюсь: данная ситуация находится вне моей компетенции и не входит в сферу моих служебных интересов. Если говорить откровенно, это никак не пересекается с моим функционалом. — Офицер поразительно смотрит на женщин.
— Кому именно, если не секрет, это может быть интересно, если не вам? — простодушно интересуется Лян Вэй.
— У меня есть друг, занимающий должность заместителя, — Фэн Ин не уточняет подразделения, — в его карьерных планах значится кресло начальника. Нынешний руководитель, если деликатно, полностью устарел. Как говорится, смерть отпустила погулять — а он с работы никак не уволится. Давно пора на пенсию, но старик цепляется за должность всеми неправдами, о правдах речь уже не идёт.
— Некоторых бывает очень сложно убрать с должности невзирая на возраст, — лаконично кивает одна из полицейских.
— Так ещё и специфика структуры. Преобладают неформальные связи, которых у нынешнего начальника в избытке. Он абсолютно не соответствует требованиям методически, владеет только родным языком, что абсолютно неприемлемо на данном этапе — тянет назад всех, не только своих. — Капитан пару секунд молчит. — О технологиях вообще не упоминаю — ему компьютер нужен в основном для игры в маджонг.
— Интересные расклады.
— Именно, хотя я сейчас просто рассуждаю вслух. Как гражданин и сотрудник своего ведомства, я отчетливо понимаю, что та служба могла бы быть эффективнее и действовать согласованно в том числе с нами. Но существует конкретная персоналия, которая, подобно пробке в горлышке бутылки, блокирует движение во всех направлениях.
— Интересно, — осторожно замечает Ши Тин.
— Мой друг-заместитель мог бы занять его должность, раз. Ваша ситуация представляла бы для него потенциальный рабочий интерес, два. Теоретически. — Фэн Ин смотрит на женщин. — Но я сейчас не буду заявлять, что вы пришли по адресу, что я — ваши волшебная палочка и все тучи руками разведу.
— Разумеется. Мы понимаем нюансы. Если
— Давайте определимся с приоритетными целями, — капитан поднимает руку, останавливая Лян Вэя, явно собирающегося что-то сказать. — В настоящий момент вижу минимум два варианта. Первый: наказать виновных. Под словом " наказать" я имею в виду не формальное замечание или выговор, а полноценную юридическую ответственность.
— А второй какой?
— Обеспечить возврат финансов пострадавшим. Или, возможно, ты рассматриваешь иную перспективу, которую предпочитаешь не озвучивать напрямую?
— Например, какую?
— Возможно ты вообразил себя гигантским пауком в центре невидимой паутины влияния. И, вероятно, допускаешь сценарий, при котором эти люди останутся на своих должностях, но будут негласно обслуживать твои личные интересы. У тебя ведь появился на них серьезный компромат, который не потеряет актуальности как минимум ближайшее десятилетие. Зная тебя, я бы не удивился такому расчету.
Лян Вэй позволяет себе легкую улыбку, оценивая психологическую проницательность собеседника:
— Вы ошибаетесь, я пришёл на эту встречу, не имея четко сформулированной конечной цели. Моя мотивация носила скорее эмоциональный характер. Когда ваша девушка плачет, вы готовы предпринять любые меры, чтобы это прекратилось. Согласны?
— Продолжай, — капитан уходит от прямого ответа на личный вопрос.
— Мне лица тех деятелей не понравились — я с ними столкнулся в дверях. Может быть, скажу нехорошую вещь, понимаю, что так мыслить нельзя, но не должны люди с такими лицами иметь вес в правоохранительной системе.
Ши Тин слегка подается вперед, в её взгляде читается недоумение:
— Прошу прощения, но внешность дается от природы и не является предметом выбора.
— Я говорю не о физиономии, а о тех ментальных процессах, которые буквально просвечивают сквозь их лица, словно написанные красными чернилами, — поясняет Лян Вэй. — Я имею в виду образ мыслей, систему ценностей и моральные установки. Учитывая, что я, как налогоплательщик, фактически плачу им деньги, считаю недопустимым, чтобы человек с подобным внутренним содержанием получал часть моих средств. Говоря простыми словами, я бы никогда не нанял такого сотрудника и немедленно уволил при первой возможности.
За столом раздается дружный смех. Даже капитан Фэн не может сдержать улыбку.
— Молодой гражданин, обгоняющий всё, что нельзя, — с иронией комментирует подруга Хуан.
— Не смейтесь. Я полностью осознаю, насколько наивно и оторвано от реальности звучу. Но вода камень точит. — Студент переводит взгляд на капитана. — Возвращаясь к вашему вопросу: мои спутницы действительно желают, чтобы эти люди испытали длительные и существенные неприятности.
Полицейские синхронно кивают, их лица выражают решительную поддержку.