Деревенщина в Пекине 3

Афанасьев Семен

— Всё равно не стоит! — упирается Хуан.

— Считай, что я покупаю твоё хорошее настроение на сегодняшний вечер и авансы, которые ты предлагала в кабинете. Жаль, до спа не добрались.

— В сауну берите и меня с собой, — неожиданно вмешивается Ши Тин с заднего сидения. — Если у тебя, Лян Вэй, есть возможность раздавать подобные суммы, можешь записать и меня в список поклонниц. Я не навязчивая, технически приятно удивлю. Пха-ха-ха, потому что я не такая закомплексованная, как некоторые!

Машина плавно

останавливается. Хуан резко разворачивается и отвешивает коллеге подзатыльник.

— Так, дамы. Мы приехали. Вон терраса ресторана, — Лян Вэй указывает на круглое застеклённое заведение на массивных бетонных сваях. — Человека вижу, место соответствует — в радиусе пятнадцати метров ни одного занятого стола. Одна голова хорошо, а две лучше. Пойдёмте, поговорим.

— У тебя есть конкретный план? — Хуан Цзяньру вынимает ключи из замка и собирает сумочку.

— Пока не всё понятно, но у капитана точно будет решение.

— Очень на это надеюсь, — бормочет Ши Тин, захлопывая свою дверь. — Авантюра как есть. Мне б твою уверенность.

— Его служба смотрит на внутренние процессы под совершенно иным углом. Они наблюдают за Китаем снаружи, а не изнутри, а внутренние службы всегда погружены в ведомственные конфликты и бюрократические процедуры.

— И?

— У него наверняка есть алгоритм действий для подобных ситуаций — момент стандартный с их точки зрения, значит, имеется и методика.

Глава 19

Приближаясь к столику в дальнем углу террасы, Лян Вэй ощущает, как напрягаются идущие следом женщины. По телефону речь шла о помощи одной девушке, но перед офицером сразу две.

Хуан Цзяньру и Ши Тин здороваются, их голоса звучат тихо.

Фэн Ин кивает на стулья.

— Спасибо, что согласились на встречу, — студент занимает место напротив.

— Ты умеешь заинтриговать. Кстати, количество твоих спутниц увеличилось вдвое по дороге, — добавляет он с едва уловимой иронией в голосе.

— Вы так говорите, будто видели меня хоть с одной когда-то, — пожимает плечами Лян Вэй.

Фэн Ин отставляет чашку и складывает руки перед собой:

— Во-первых, видел. Хотя бы та, с которой ты проживаешь на одной территории в незарегистрированных отношениях, — голос звучит обыденно, словно он обсуждает прогноз погоды. — А во-вторых, вьетнамка у тебя не одна.

Глаза Хуан Цзяньру округляются. Ши Тин, наблюдая за неловкой ситуацией, едва сдерживается, чтобы не уточнить подробности.

Старший лейтенант медленно поворачивает голову и фиксирует на Лян Вэе хмурый, требующий объяснений взгляд.

Тот без паузы поясняет:

— Живем как брат и сестра, ничего военного.

— Как брат и сестра? Это как? — любопытство Ши Тин берет верх над деликатностью. — Я знаю некие интересные продукты японского кинематографа, вполне

определённой направленности, там аналогичные сюжеты фигурируют часто. Особенно с учетом того, что вы, мягко говоря, друг другу не кровные родственники.

В воздухе виснет невысказанный вопрос.

Лян Вэй не принимает тона. Его лицо становится серьезным, почти строгим:

— Я удивлён твоими познаниями на ниве специфической видеопродукции. «Как брат и сестра»: эта фраза — из другого фильма, итальянская классика. Этими словами жена упрекала мужа за отсутствие интима в течение длительного времени.

— Что за фильм? — оживляется безопасник.

— Не помню названия. Кажется, РАЗВОД ПО ИТАЛЬЯНСКИ. — Лян Вэй продолжает для Ши Тин. — Это когда друг от друга особо нет секретов, деньги местами общие, в финансовом плане можно друг на друга положиться. Физической близости между нет и не планируется, причина не важны.

Слова звучат ровно и твердо, Хуан Цзяньру заметно расслабляется, хотя сомнения всё ещё не покидают её. Она переводит взгляд на капитана, словно ища подтверждения словам бойфренда у лица, знающего больше, чем она:

— Хм.

— Для любого здорового человека намёк на ТАКИЕ отношения брата и сестры — как минимум отклонение, — замечает студент в сторону Ши Тин. — Можно и покрепче сформулировать. Что-нибудь на тему извращенцев и извращенок.

Виснет многозначительное молчание.

— Я бы не был столь категоричен в заявлениях, поскольку существует этнострановедческая компонента, — неожиданно говорит Фэн Ин, отпивая кофе. — Этнопсихологическая даже. Да, в целом это не считается нормой, но существуют страны, где подобные отношения не так далеки от общественно приемлемых.

Лян Вэй отмечает, как технично офицер превращает неловкую ситуацию в академическую дискуссию, снимая напряжение.

— Не могли бы вы привести пример? — спрашивает он.

— Королевство Нидерланды, конкретная провинция — Голландия, — без малейшего промедления отвечает капитан. — Там законодательно разрешены не только отношения подобного рода, но и официальные браки между кровными братьями и сестрами.

— Про Амстердам я тоже слышал много чего интересного.

Фэн Ин откидывается на спинку стула принимая расслабленную позу:

— На самом деле, в их обществе крайне мало табуированных границ. Для них это становится серьёзной социальной проблемой, регулярно обсуждаемой на уровне министерств. Особенно остро стоит вопрос школьного образования, где творится настоящий хаос. Будь моя воля, я бы этих педагогов отправлял на принудительное переобучение в стиле кампаний Мао Цзэдуна. Или в психушку, а не детей бы им доверял. Они формируют мировоззрение детей, будущее поколение страны, но при этом прививают весьма сомнительные ценности. Я сейчас очень сдержан в формулировках.