Деревня
Шрифт:
День близился к завершению.
Катя не решалась признаться, но она начала бояться этого места. И твердо решила для себя, что эта ночь в деревне станет последней. Если Игорь Степанович опять напьется и завтра не сможет идти - они с Красновым потащат его на себе.
Пока она купалась, ее озарила мысль, все время лежащая на поверхности, но, по неизвестным причинам, доселе не обращавшая на себя внимания. А, ведь и правда - в деревне совсем нет мужчин. Старики и женщины (и пара ребятишек) - все население "Хлопушек". Вспоминая курсы истории, отсутствие
Первый - это охота. Но такое объяснение можно сразу вычеркивать из списка. Не верилось, что местные мужчины отправились в лес на коллективную охоту. При домашней скотине и плодотворной (в основном) земле в ней нет никакого смысла.
Азарт? Адреналин? Хобби?
Нет, это всего лишь непринятие действительности, и Катя это понимала. Ей хотелось верить в эту чушь, придуманную в ее собственной голове, чтобы не переходить к другим пунктам. Она старалась установить занавес и распрощаться с этой мыслью (хотя бы) многоточием, но...
Прочие варианты были ужасны, и даже думать о них не получалось без содрогания. Но Савицкая ничего не могла с собой поделать: вопросы требовали ответов, какими бы безумными они не казались.
14
Дима вгрызался в стейк, запивал домашним компотом. Сок стекал по подбородку и капал на штаны, но парень не обращал на него внимания: правила этикета после трех дней поста отошли на задний план. Вкупе с мясом быстро улетала выпечка - хрустящие шарики, подобные французским булочкам.
Анфиса сидела напротив. Подперев ладонями голову, молча наблюдала за трапезой своего нового друга.
А он мычал от удовольствия и закатывал глаза.
– Теперь я понимаю тех, кто готов убить за кусок мяса,- проговорил Дима с набитым ртом.
– Не надо никого убивать,- мягко ответила девушка.- Там еще есть, если хочешь.
– Нет, спасибо. Я наелся.- Последняя порция исчезла за рядами белоснежных зубов.- Сама готовила?
– Да. Мама с утра у Никифоровых. А я по хозяйству хлопотала.
Дима отставил тарелку и откинулся на спинку стула. Громко выдохнул. Положил руки на отяжелевший живот.
Анфиса смела со стола крошки и отнесла посуду в раковину.
– Точно больше не хочешь?
– Точно. Я сейчас лопну.- Двумя большими глотками он осушил кружку с компотом и поинтересовался.- А разве Шулепов не в зеленом доме живет?
– В зеленом,- согласилась Анфиса.
– К кому тогда он с Игорем Степановичем зашел?
– К Багауловым. Они с Львом Борисовичем выросли вместе. Леонид Федорович и Агафья Еремеевна. Игнат, тот, что колодец вырыл, сын их... был.
– А что с ним случилось?
– На войне убили.
Дима не стал выспрашивать подробностей (да и ни о каком колодце он понятия не имел: слышал вскользь пару раз). Увидев по выражению лица Анфисы, насколько ей тяжело говорить на эту тему, просто промолчал.
Учитывая преклонный возраст Багауловых, Игнат мог воевать в Афгане. Для чеченской
Из размышлений вырвала Анфиса, задав провокационный и, в какой-то мере, двусмысленный вопрос:
– Чем дальше займемся?
Парень растерялся, не находясь с ответом. Он прекрасно знал, чем можно заняться, но произнести это вслух не решился бы даже в шутку. Они же едва знакомы, а моральные устои деревенской красавицы, скорее всего, непомерно высоки и всегда в приоритете. Дима покраснел и замычал что-то себе под нос; в итоге лишь пожал плечами, не выдавив из себя ни слова.
Но, стоило Анфисе подойти к столу и наклониться за кружкой, как по всему его телу прошел электрический разряд. От девушки исходил божественный аромат природных масел и трав. Как цветок в поле, привлекающий пчел, она обладала внеземным притяжением, от которого по рукам прокатилась дрожь, а на лбу выступила испарина.
– Ты не заболел?- Поинтересовалась Анфиса, заметив странную реакцию парня.
– Нет,- Дима прочистил горло, сдавленное непонятными спазмами. Опустив глаза, принялся оттряхивать колени, скорее чтобы занять себя, чем от надобности.- Жарковато сегодня.
– Да, жарковато...
Платье Анфисы, при ближайшем рассмотрении, оказалось просвечивающим. Находясь на пути солнечных лучей, бьющих через окно, Диме представилась картина, недоступная для посторонних глаз. Был ли это случайный выбор наряда, или девушка надела его целенаправленно, предполагая встречу, он не знал, но сильно смутился, и, в тот же момент воодушевился, увидев, что под платьем ничего нет. Уж, это, наверняка, представление для одного зрителя.
Дышать стало тяжелее, вторая волна пота выступила на лбу и на висках. Он хотел отвести взгляд, чтобы не выглядеть озабоченным юнцом, но это давалось гораздо труднее, чем можно было вообразить.
Между тем, девушка прошлась по кухне, ополоснула кружку из-под компота, убрала ее на место. Она двигалась плавно и грациозно, словно парила над полом, ни разу не скрипнув половицами. Дима оказался прикован этим необычайным зрелищем; в нем снова проснулся голод, правда, иного характера, заглушить который мясом и хлебом попросту невозможно.
– Когда вы уезжаете?- Спросила Анфиса, вытирая руки о полотенце.
– Примерно через месяц,- ответил Краснов.- Но, в деревне мы последний день. У нас лагерь километрах в десяти отсюда. Вернемся к нему.
– Жалко.
– Я бы остался, но Игорь Степанович не разрешит, он же за нас отвечает. Я могу навещать тебя по возможности... если хочешь?!
– Я буду рада тебя видеть,- девушка застенчиво улыбнулась.
Даже за разговором Дима не мог заставить себя расслабиться. Он подозревал, как сильно расширились его зрачки, и раскраснелось лицо. В ушах противно звенело, мысли путались и терялись. Хотелось вскочить со стула и овладеть Анфисой прямо здесь - на столе. Грубо, жестко. Отдаться власти природных инстинктов, плюнуть на такт и проверку чувств временем. Она же сама делает намеки. Иначе, не оделась бы подобным образом. Она хочет этого. Хочет сейчас.