Дерево ангелов
Шрифт:
Она постояла минуту-другую, глядя на дым, не обращая внимания на аханья зевак, и неторопливо вернулась в дом. В малой гостиной по-прежнему ревело в дымоходе пламя, стало еще жарче, стена над камином накалилась. Встав к ней почти вплотную, Нина закрыла глаза.
Когда она открыла их, кухарка осведомилась ледяным тоном:
— Прикажете вызвать пожарную команду?
— Конечно нет. Сейчас все перегорит само собой.
И действительно, мало-помалу рев начал стихать.
Маргарет пошла за ведром и шваброй, а Нина оглядела комнату — придется опять хорошенько здесь прибраться.
— Я сейчас должна уйти, — сказала она, когда Маргарет
Ведро сердито лязгнуло о каминную решетку. Нина понимала, что для Маргарет «пожар» в дымоходе будет последней каплей. «Последняя капля» бывала и раньше, но на сей раз Нина не станет ее удерживать. Она знала, что в конце концов Маргарет все-таки не устоит перед соблазном высокой зарплаты на военном заводе на Льюис-роуд. Сюзан оставила их при первой же возможности и устроилась работать на троллейбусе. Маргарет осталась из самодовольства, а также потому, что Ричард удвоил ей жалованье. «Я не могу оставить тебя совсем одну, — сказал он Нине. — Пойми». Но она не понимала, почему он вообще должен был уходить на войну.
Мимо нее проехала телега молочника, запряженная парой битюгов, а за ней бежали, придерживая шляпки и смеясь, три девушки-конторщицы.
— Выбирай сама! — крикнула одна другой. — Куда пойдем вечером?
Может быть, мужчины, когда говорят о «выборе», имеют в виду что-то другое? «У меня не было выбора, — сказал Ричард в тот день, когда первый серебристый цеппелин появился над английским побережьем. — Я не мог больше откладывать».
Он без ее ведома записался в добровольцы, и они впервые по-настоящему поссорились. До этого Нина никогда не сердилась на него, что бы он ни говорил, что бы ни делал. Но совершить такое, не сказав ей ни слова… Она швырнула об пол стеклянный кувшин. «Тебе на меня наплевать!» — кричала она. Он глядел в пол, носком ботинка собирая в кучку осколки, а потом сказал: «Мы с тобой тут ни при чем, Нина. Дело не в нас».
А в чем? В чести? В славе? В патриотизме?
Он уехал в учебный лагерь проходить военную подготовку, а она каждый день засыпала в слезах, пока Ричард не позвонил и не сказал, что его назначили адъютантом к какому-то генералу в военном министерстве. Когда она услышала это, счастью ее не было предела. Повесив трубку, она бросилась вверх по лестнице мимо сгорающей от любопытства Сюзан и, закрывшись в спальне, пустилась в пляс.
Вспомнив об этом сейчас, Нина невесело усмехнулась. Оказалось, что она рано радовалась: очень скоро Ричард стал поговаривать насчет заявления о переводе на фронт. Когда она потребовала объяснений, он смог назвать лишь одну причину — что чувствует за собой вину: «У меня скверно на душе оттого, что я в безопасности, в то время как другие рискуют жизнью».
Нелепость всего этого разозлила Нину. А свекровь была настолько глупа, что послала из Челтнема такую телеграмму: «Горжусь тобой ТЧК Правильный поступок ТЧК Нина должна переехать к нам ТЧК». Нина пришла в бешенство, но ответила со всем возможным тактом. «Я надеюсь, — писала она, — что моя сестра Катя со своей семьей переберется из Франции к нам в Англию, подальше от фронтов, а у меня не хватило бы совести сесть вам на шею с такой оравой ребятишек». Очевидно, миссис Трулав согласилась с Ниной и больше о переезде не заикалась.
Что касается Кати, Нина много раз пыталась убедить сестру перебраться в Брайтон, но Катя упрямо заверяла ее, что нет причин для беспокойства. По тону Катиных писем Нина догадывалась, что с уходом Ивана в армию дела его предприятия
На углу солдат неумело старался поднять каталку товарища с проезжей части на тротуар. Нина бежала из России ради того, чтобы не работать в больнице, но теперь весь Брайтон превратился в огромный госпиталь. Многие большие дома были реквизированы, а в Королевском павильоне, по указу короля, разместился госпиталь для солдат Британского Содружества. Королевские апартаменты превратились в палаты, заставленные металлическими койками, лежа на которых пациенты глазели на хрустальные люстры и расписные потолки.
Нина поднялась по ступеням к входу в публичную библиотеку. Она работала здесь на добровольных началах уже два года, три-четыре раза в неделю, по утрам. Благодаря войне профессия медсестры оказалась в почете, и многие офицерские жены теперь работали в госпиталях. Нине не раз предлагали присоединиться к ним. Библиотека была ее спасением, служила отговоркой, чтобы избежать ненавистной медицинской службы. На этой неделе она, конечно, не будет работать в библиотеке из-за отпуска Ричарда, но она обещала занести список дней, когда сможет прийти в следующем месяце.
Нина распахнула массивные деревянные двери и прошла через вестибюль в читальный зал. Там она узнала солдата из одного госпиталя. Рядовой Флинн медленно прошел по паркету, держа книгу большим и указательным пальцами — единственными оставшимися на его правой руке. Нина знала, что это любовный роман. Многие солдаты читали любовные романы.
Миссис Такер, недавно поступившая к ним добровольцем, разбирала за столом формуляры и отрывисто кивнула Нине. Интересно, сколько ей лет. Двадцать три? Двадцать четыре? Это была симпатичная женщина с черными ресницами и венчиком упругих белокурых кудряшек. Звали ее Ванесса. Она шокировала коллег постарше тем, что кричаще ярко красила губы и порой во время перерыва курила прямо на рабочем месте. Лидия Барнс, помощник заведующей библиотекой, говорила, что у Ванессы роман с молодым канадским летчиком. Самой Лидии было сорок, и она жила с овдовевшей матерью.
Нина нашла заведующую в коридоре у офиса — взгляд миссис Хантер озабоченно изучал потолок. За зиму обнаружились проблемы с крышей, и по лепному потолку поползли зловещие темные пятна. Миссис Хантер хлопотала насчет ремонта, но это была долгая песня: мужчины, которые обычно выполняли эти работы, были в армии. Когда подошла Нина, заведующая опустила взгляд с потолка.
— А, миссис Трулав…
— Доброе утро, миссис Хантер. Я принесла список дней, в которые буду свободна.
— Да. Спасибо. — Она рассеянно взяла у Нины бумажку. — Надеюсь, капитан Трулав хорошо отдохнет в отпуске. Вы куда-нибудь поедете?
— У него всего десять дней. Неделю он проведет здесь, а потом поедет в Челтнем повидаться с матерью.
— Какая жалость, что у него такой короткий отпуск. Хотя, как я знаю, вам иногда удается увидеться с ним в Лондоне… — И ее глаза опять поползли к потолку.
Нина прошла к выходу и стала спускаться по лестнице. Надо изо всех сил постараться, чтобы Ричард получше отдохнул в отпуске. Первым делом необходимо раздобыть чего-нибудь этакого на ужин — скажем, какой-нибудь рыбы или, может быть, окорок для супа. Все громко возмущались по поводу продовольственного дефицита, но в действительности можно было купить что угодно — были бы только деньги…