Дереза. Любовь зла

Соломина Мария

Вода была студеная и вкусная, она придавала силы и глушила голод, и чудилось Ульяне, что не след сейчас спать, а надобно бежать дальше, покуда есть силы. Но из раздумий таких ее вывел скрип остановившейся телеги и приближающиеся мужские голоса. Люди шли к воде, чтобы пополнить запасы оной.

Сидя в кустах Ульяна наблюдала, как мужчина да молодой парень набирают два меха воды и возвращаются к груженым товаром телегам, на одной из которых сидела женщина, на другой же на козлах восседал вполне крепкий дед, а в самой телеге сидела

закутанная в черную шаль бабка. И старуха эта показалась Ульяне до боли знакомой. Вот точно, где -то они уже встречались.

– Не может быть!
– рогатую голову посетила догадка и словно шоры с глаз упали.

Сильно постарела Матрена Неждановна за эти дни. Согнуло ее горе-кручина, скрутила, вот не сломила только. Затем вернулись с водой мужчины, протянули один мех старику с напутствием «Держи, Батька!», и телеги покатили, изредка поскрипывая колесами.

– Эй, эй! Меня подождите!
– выскочила из кустов Ульяна и побежала догонять телеги.

Скакала она резво, быстро нагнала телегу и запрыгнула, очутившись прямо перед несостоявшейся Аленкиной свекровью.

– Матрена Неждановна, как же хорошо, что я вас встретила!
– затараторила она.
– Ой!

Вот это было как-то неожиданно и неудобно. Как так -то! Взять и совершенно случайно угодить копытом в корзинку со свежими яйцами. А теперь они с Матреной взирали на перепачканное в желтках копыто, которое Уля попыталась незаметно вытереть о рогожу, но была остановлена гневным бабьим окриком.

– Куда! Смирно сиди. Вот здесь! А то ж весь товар перетопчешь, окаянная. Дурная твоя башка, где тебя только носило столько дней?
– и из глаз Матрены потекли слезы...

– Тпрууу!
– старик остановил лошадь и теперь направлялся в конец телеги, где появилась еще одна пассажирка.
– Матрена, чегой это?
– спросил он, указав на козу.

– Ульяна, сестрица Аленушки.
– молвила баба, вытирая слезы передником.
– Нашлась вот, окаянная.

И Ульяна не смогла придумать ничего лучше, чем просто сказать «Здрасьте!», заставив деда осенить себя знаком Волоса.

– Коза. Г оворящая.
– он ажно рот раскрыл от удивления.
– Все как ты баила.

– А вы куда путь держите, мил человек?
– не терялась Уля.

– Так, это, в столицу.
– пробормотал дед.

– Вот и отличненько! Значит, нам по пути.
– обрадовалась коза и стала устраиваться поудобнее на рогоже.
– Езжайте, езжайте. Медлить не стоит. А я тут вздремну пока.

Дед вопросительно глянул на Матрену, но та лишь рукой махнула, мол успеется еще расспросить.

Проснулась Ульяна ближе к вечеру, когда телеги катили по широкому тракту, наводненному такими же обозами да путниками. К великому удовольствию урчащего живота, Ульяне оставили пирогов да пару яблочек. А уже потом Матрена принялась расспрашивать свою рогатую родственницу. Так за разговорами и прошел остаток дня.

В столицу они прибыли

только на четвертый день по утру. Ну как прибыли. Подъехали и встали в длинную вереницу таких же крестьянских телег для общего досмотра. Дело продвигалось медленно. Дворян-то али всадников пропускали в город вне очереди, купцы предъявляли гильдийные бляхи и тоже проезжали быстрее. Простых крестьян же на торг пропускали медленно.

Вообще-то родственники Матрены не столько торговать ехали, сколько сопровождали ее в Драконоград, да обещались помочь разузнать о сыне. Товар же... Ну не с пустыми же руками ехать! Да и подозрительно это будет.

Очередь продвигалась.

Ульяна же, в сопровождении Матрены Неждановны, прохаживалась по обочине дороги, мимо облезлых пыльных кустиков, часто выполнявших функцию общественного туалета.

– Мне только спросить!
– мимо очереди прорывался мужичонка с серым козлом на поводке.

Очередь загудела, кто-то попытался приструнить наглеца.

– Что гундеть-то!
– ругался он не пойми на кого минут через десять, ведя козла назад.
– Им вон, все равно козлы не нужны. Только коз подавай. Белых, говорящих.

– Ой!
– от неожиданности Уля вскрикнула, но Матрена уверенно вела ее в сторону от тракта, больно сжимая в кулаке ухо.

Лишь спустя минут пятнадцать, оказавшись в зарослях на берегу Серебряной, Матрена ухо отпустила и молвила:

– Ну и как этакое понимать? Почему ажно в столице кому -то вдруг понадобилась белая говорящая коза? Али это совпадение и разыскивают иную говорящую козу?

В совпадения Ульяна не верила. Кому -то она очень уж понадобилась. Вот только кому? Не так уж и много людей знало ее тайну. Еще меньше народу ожидало встретить ее в столице.

– Болотная ведьма!
– на рогатую голову снизошло озарение.
– Ведьма говорила, что в столице меня встретят и помогут.

– Точно помогут?
– недоверчиво спросила Матрена.

В помощи Уля не была уверена. Скорее всего просто отберут кулончик, хоть вряд ли он есть ключ от сокровищницы. Посему Ульяна головой замотала.

– Я так и думала.
– вздохнула бабка.
– Ведьмам веры нет. Чего тебя вообще туда понесло?

– Волхв отправил.
– ответила Уля, сильно сомневаясь в профпригодности последнего.

Наступила тишина, только слышно было, как продолжает переругиваться очередь, ржут на тракте кони да поскрипывают телеги.

– Вот что, меня надо загримировать.
– покрутив головой, Ульяна обнаружила остывшее кострище.
– Вот! То, что надо!

Они успели сделать маскирующую раскраску козе, а заодно оттереть илом уголь от Матрениных пальцев и вернуться на тракт, когда очередь досмотра дошла до их телег.

– Так...
– толстый стражник деловито совал свой нос под рогожу.
– Куры, репа, сукно некрашеное сорок локтей, мед. коза! Хм? Коза серая с черными пятнами.