Дереза. Любовь зла

Соломина Мария

Хищного зверья она не опасалась, полагаясь на то, что днем, тем более летом, на нее нападать не будут. Потом, правда, вспомнила, что сейчас она коза, а не человек, а значит опасаться ее звери будут меньше... Стало немного боязно.

Вот только не заметила Уля, как стала сбиваться с курса. То ли дорога резко повернула влево, то ли это у нее одна нога короче другой оказалась. Или вовсе леший -хозяин лесной подшутить решил. Да только дорогу она потеряла. Закрутила головой в растерянности: куда идти - одни деревья кругом. Уж было совсем расстроилась, но услышала

вдалеке не то стук, не то просто громко дверью кто-то хлопнул.

В общем, признаки цивилизации были налицо. Посему и стала пробираться она аккурат в том направлении. А что? Выйдет к деревеньке, а там и дорога сыщется, ведущая к тракту. Вот и продолжит она свой прежний путь.

Вот только выбравшись из густого малинника, росшего на краю леса, Ульяна опешила. Потому как оказалась она на их с Аленкой дворе, перед той самой избушкой, что дала им приют в самые первые дни в этом мире.

Только сейчас избушка не выглядела покинутой. Дверь была открыта, а Уля точно помнила, что сестра ее запирала. Стало быть, вернулись хозяева, и делать ей здесь определенно нечего. И стоило бы повернуть назад. Тем более, теперь ей ведомо в какой стороне тракт, что ведет к Ужгарду, а далее и в столицу.

Но неведомая сила манит ее переступить крыльцо, заглянуть в дом, узреть хозяев. И кажется это вполне естественным, правильным .

А на лавке в красном углу сидит девушка красы неписанной, лицом бела, кругла, бровью черна, глаза серые, большие, сияют, что звезды, волосы черные, что вороново крыло, спускаются до самого пола. Венец жемчужный на голове мерцает, жемчуга скатные спускаются вниз, купаются в волосах, словно в море-океане. Платье на ней серебристое, парчовое, жемчугами да каменьями голубыми расшитое.

Супротив нее же стоит женщина, руки в бока уперла, да отчитывает почем зря королевишну. Вот только одета женщина просто и уютно, рубаха на ней праздничная, красными кочетами расшитая да Макошами, да узорами обережными, ожерелье коралловое в несколько рядов, понева клетчатая, кика бисерная на голове, волосы накрыты повойником, соболиные брови сведены к переносице. Хмурится женщина. А все равно выглядит роднее красавицы, черты лица ее не менее красивы, и веет от них теплом душевным, заботой, мягкостью.

– Ну здравствуй, Ульяна!
– женщина перестала поучать свою подругу (подругу ли?) и повернулась к гостье.

– Извините.
– чуть ли не проблеяла та скромно.
– Я просто. просто мы раньше. жили тут с сестрой. Но раз это ваша избушка, извините.

– Ничего страшного.
– махнула рукой женщина, и черты лица ее смягчились, разгладились.
– Я решила, что вам спокойнее будет первое время пожить здесь. Так что можешь считать, что вы у меня гостили.

– Так это вы меня?!!
– воскликнула Ульяна, осознав по чьей вине они оказались в этом странном месте.

– Увы, не я. Не в моих силах перемещать людей между мирами. Я лишь успела немного вмешаться в самом конце, поэтому вы и очутились у моей избушки.

– А кто тогда?

– Неведомы мне все Божественные замыслы. Уж не серчай.
–

вздохнула женщина так искренне, что обижаться на нее никак не получалось. Хотя умом Ульяна понимала, что ей снова многое недоговаривают. И не расскажут.

– Как мне к вам обращаться? Кого благодарить за стол и кров?

– Зови меня - матушка Лада. И не переживай, это самое малое, что я смогла для вас сделать.

Шестеренки в рогатой башке закрутились с удвоенной скоростью, выискивая выгоду от нового знакомства.

– Матушка Лада, ведаете ли вы, где моя сестрица и как мне ее спасти?
– а еще ее интересовал один дракон, которого освободить нужно было непременно.
– А еще моего друга похитили и мне нужно в столицу, чтобы найти его...

– И ты хочешь от меня совета?

Коза усиленно закивала головой.

– Тогда советую тебе поспешать. Десять дней осталось до восхода Драконьей Луны, и в эту ночь сможешь ты все изменить, спасти близких людей, коли хватит тебе сообразительности не умом решать, а следовать велению сердца. И еще мой тебе совет, не доверяй случайным встречным доброжелателям. Просто так тебе никто помогать не станет, и как бы не пришлось потом за помощь платить втридорога.

– Благодарствую за совет, матушка Лада.
– поклонилась Ульяна.

– Отдохни немного с дороги, присядь, испей кваску да свежего хлеба отведай. Не близкая дорога предстоит тебе.

И пригласила ее Лада за стол, усадила подле королевишны, которая вела себя кротко, на скамье подвинулась и глаза в пол потупила. А матушка уже и каравай пышный из печи достала, и пироги с капустой да еще сладкие с яблочками, теми самыми, что у ручья росли.

Помыла Ульяна копыта, на скамью села, и только тут из зубов кожаный шнурок выпустила, аккуратно положила на стол костяное солнышко.

– Что это?
– удивилась хозяйка, а рассмотрев кулон поближе, сказала.
– Вот что, эту вещицу всегда держи при себе и никому не показывай. Давай -ка я тебе ее на шею повешу.

И завязала Лада шнурок на козьей шее, аккурат длинны хватило, потом нахмурилась, задумалась, а после достала из сундука белый платочек и повязала поверх кулончика.

– Вот так-то надежнее будет.
– молвила она довольно.
– Негоже такие вещи напоказ выставлять.

А потом Ульяна ела пироги да запивала квасом, наедалась впрок, ведь неизвестно, когда еще ей удастся поесть. После же попрощалась она с хозяйкой да поспешила в Ужгард. Хорошо бы до переправы засветло добраться, да через реку перебраться...

– Вот! А сама козе платок подарила.
– с упреком сказала королевишна матушке Ладе.

– Это просто платочек, а не божественный артефакт, способный поразить дракона или дарующий небывалое долголетие. Не стоит даже сравнивать.

Девушка вновь отвела взгляд. Стыдно ей было перед старшей сестрицей.

– Ну нельзя же быть такой доброй и раздаривать направо и налево волшебные вещи да сокровенные знания простым девушкам, которых ты пожалела!

– Я хотела сделать ее счастливой.