Дереза. Любовь зла
Шрифт:
И интерес к Ульяне был утрачен под удивленные взгляды деда Архипа и его сыновей.
– Верни козу!
– послышался бабий голос, когда наши путники уже въезжали в город.
– Козу белую положено изъять!
– рявкнул стражник.
– До выяснения обстоятельств.
Архип понимающе хмыкнул и пустил лошадь быстрым шагом.
Глава семнадцатая. Макарена и случайные встречи.
На несколько дней Аленка была оставлена в полном одиночестве. Несколько раз в день к ней заходила Мора, приносила еду, очень
Новые платья Мора принесла на следующий день. Было понятно, что они перешиты по фигуре, но вот носил ли их кто раньше? А может их просто купили на рынке или в какой портняжной лавке, а после наскоро подогнали.
На этой мысли Аленка немного успокоилась. Донашивать платья за предыдущей жертвой королевича как-то не хотелось. Это ставило ее в один ряд с другими женщинами для утех, пусть и против воли.
Платье Алена выбрала самое скромное, темно синее, с длинной нижней рубахой. Вот ведь странно как! В Ужгарде вся мода была очень похожа на старорусскую, а тут, если судить по принесенным нарядам и по прохожим, которых ей довелось разглядеть в окно -раннесредневековая Европа.
Да и имена, что у королевича, что у его свиты, чужие.
– Мора, надолго ли уехал господин Винульв?
– спросила она служанку вечером.
– Его Высочество.
– сухо заметила та.
– Срок и цель его поездки мне не известны.
Но Аленка не собиралась просто так ее отпускать и оставаться в одиночестве.
– Я здесь узница?
– Вы гостья Его Высочества.
– Тогда почему меня постоянно запирают в комнате? Можно мне свободно передвигаться по дому или хотя бы прогуляться в саду? Здесь вообще есть сад?
Бесцветные брови Моры поползли вверх, собирая на лбу складки кожи. Алена не отступала.
– Ты можешь показать мне дом? Здесь ведь должна быть уютная гостиная, где мне, как особой гостье, будет удобно заниматься рукоделием в ожидании господина Винульва.
– Его Высочества.
– поправила Мора слегка скривившись, но небольшую экскурсию по дому все же провела.
На втором этаже были небольшие гостевые покои, спальня королевича, выполненная в очень строгом стиле и кабинет, в котором, однако, Аленке не дали как следует осмотреться. А вот на первом этаже были и просторная столовая, и гостиная с такими же узкими окнами, но из них улица просматривалась хорошо.
Здесь Аленке было разрешено располагаться на свое усмотрение, Мора принесла ей раму и нитки для вышивки, помогла натянуть ткань - отрез тонкого батиста, как раз на платок в подарок.
Конечно, вышить платок для своего рыцаря даме средневековья было делом обычным, но Аленка последний раз вышивкой занималась в четвертом классе, когда на технологии готовили подарок маме - салфетку с бахромой и тюльпанами. Вышитыми стебельчатым швом.
Мора же смотрела на нее благосклонно, а потом слегка поклонилась и удалилась по своим делам. Даже дверь гостиной не заперла, но Аленка не обманывалась напрасными надеждами - она видела силуэты
– Что ж...
– тяжело вздохнула она и начала копаться в корзинке с нитками.
– Вышью-ка я для тебя, королевич, платочек. Со сказочным сюжетом и однозначным посылом.
Тонкие пальцы вытянули шелковую желтую нить, кое-как вдели ее в иглу и принялись ваять.
День за днем Аленка отвоевывала себе новые метры в таинственном особняке.
Мора надела траур.
Король умер - вещали глашатаи на всех перекрестках. С одной стороны, становилось тревожно - ведь королем скоро станет ее похититель, а любовницы столь высокопоставленных лиц долго не живут. И тут угроза будет в первую очередь исходить даже не от садиста -воздыхателя. С другой стороны, Винульв еще не вернулся. И может не вернуться.
Круг общения Аленки тоже расширился. Помимо Моры, которая стала более разговорчивой и в связи с интересным положением частенько присаживалась в кресло в гостиной, да развлекала особую гостью столичными слухами, Аленка познакомилась с поваром - угрюмым мужиком, который готовил восхитительные рагу и краснел как школьник, когда Алена изволила лично высказать ему благодарность.
А еще теперь она каждый день гуляла во дворе, сидела на скамейке под сенью единственного дерева, что здесь произрастало и дышала свежим воздухом. И заметила, где расположен вход в подземелье с узниками.
Только на улицу ее все также не выпускали... Вот и сидела она часто у окна, да рассматривала прохожих. Особенно девушку, что приходила на эту улицу почти каждый день, становилась на углу в сопровождении свиты и долго рассматривала особняк. Но Аленка чувствовала, что взгляд странной незнакомки искал именно ее.
Винульв вернулся через неделю.
Собаки залаяли, послышались голоса, отдающие команды, скрип отворяющихся ворот, а через полчаса в гостиную вошел королевич, прихрамывая на правую ногу. Выглядел он уставшим и изможденным, но взгляд горел уверенностью в собственной силе.
– Ждала?
– угрюмо спросил он с порога и сам себе же ответил.
– Ждала. Так или иначе.
Аленка как-то произвольно поднялась из кресла и застыла, глядя на надвигающегося на нее королевича, теребя только что дошитый платочек.
– Вот, это для тебя.
– он достал из кармана золотое колье с изумрудами невиданной красы и застегнул на тонкой девичьей шее.
– Тебе идет. Только платье нужно другое, роскошное, как ты сама. Что? Неужто не нравится мой подарок?
Аленка молчала и думала, теребила в руках злосчастный платочек, невольно делая бахрому еще пушистее.
– Вот, а это для тебя.
– протянула она платочек королевичу и добавила.
– Сама вышивала, о тебе думая.
Взгляд Винульва потеплел. Значит все же смирилась девица со своей судьбой, а вскоре и его примет, как. Как кого? А неважно! И принадлежать душой и телом станет лишь ему.
Он рассматривал странный платок, мохнатый с крупными узелками на изнаночной стороне, которые отчетливо чувствовались даже его мозолистыми пальцами закаленного в боях воина, на непонятный желтый кружок с глазами, улыбающийся красным ртом. Словно ребенок вышивал.