Держи врага ближе

Джейкобс Хэйли

Когда полгода спустя на горизонте заметили подходящую армию противника, благодаря Циану удалось быстро эвакуировать местное население. Мне не нужно было переживать одновременно за то, как оборонять крепость и за то, как обеспечить отход людей в безопасное место.

Однако, после того как друг покинул Гаскилл, а крепость ушла в глухую оборону, отрезанная окружившей ее в блокадное кольцо аргонскими воинами, Сойер, за отсутствием Циана, стал донимать меня.

– Ну, давай поглядим, - тянет рыжеволосый, загибая пальцы. – Едва приехала, старший лейтенант Велфорд, сразу начала

в Гаскилле суету. Мы копали ров и возмущались, мы укрепляли стены и выли, мы делали насыпи, ставили в предместье крепости ловушки, отчаянно матерясь, мы разобрали полностью верфь и корабельный причал…И только через полгода поняли, зачем.

Я поджимаю губы, припоминая время, когда я только появилась в этой глухой местности. Тогда никто не мог даже представить, что Аргона прорвет пограничные укрепления и продвинется вперед, захватывая одну крепость за другой практически без боя. Гаскилл должен был стать одной из них.

Основой обороны любого государства в настоящее время является система крепостей, расположенных во всех ключевых точках границы и внутри территории страны.

В основном ключевые точки - это удобные для вторжения врага дороги, переправы, мосты через реки, входы и выходы из ущелий в горной местности, горные перевалы, удобные для высадки десанта бухты, существующие порты, судоходные реки и так далее.

Войско государства можно номинально разделить на гарнизоны (крепостные войска) и полевую армию. Конечно, есть еще и флот, но о нем история отдельная. Полевая армия – главная сила сухопутного войска. Вся война сводится к осаде и взятию крепостей противника. В открытую армии сталкиваются редко: обе стороны истощают друг друга, расходуют порох и не могут прийти к единым критериям, как именно рассчитать исход сражения.

Конечно, полевая армия Аргоны может просто обойти Гаскилл, оставив его в своем тылу, но тогда она лишится шанса получить выход к трем рекам сразу, а заодно и обеспечит себя риску того, что гарнизон из крепости начнет совершать вылазки, скооперируется с основным войском и отрежет часть армии неприятеля от путей снабжения.

Командующий дивизион врага мог бы оставить часть своих солдат у наших стен и продвинуться вперед, как вариант, но разумно, что в таком случае армия нашей империи не упустит шанса разгромить вражеское войско по частям.

Географическое положение Гаскилла весьма удачно. Я оценила это по прибытии, в голове родился единственно возможный вариант сохранить город.

Сделать земляные насыпи вдоль стен и вырыть ров, подорвать мост, перекрыв доступ к воротам – пришлось постараться, чтобы осада противника провалилась. Хотелось бы мне видеть лицо аргонского командира, когда его атака с крахом провалилась.

В речном порту стояли на якоре три корабля, нагруженных припасами. Продовольствия и вооружения там по подсчетам коменданта крепости хватит на пять лет. Судна успешно успели покинуть Гаскилл.

Да, пушек у нас маловато. Но это компенсируется проделанными работами по подготовке к обороне.

Солдат гарнизона тоже было мало, но многие мужчины из местного населения решили остаться, отказавшись от эвакуации, и встали на защиту родного города.

Увидев,

что предложение врага почетно капитулировать отклонено, и в отличии от других городов у границы, мы не собираемся сдаваться, в них поднялся боевой дух и вера, что не все потеряно.

Однако, есть и минусы.

Гаскилл не взят, крепость не пала, но мы отрезаны от остального мира. Город в кольце уже не половины дивизиона, а целого корпуса.

Новости до нас не доходят, приказы командиров тоже. Вместе с письмами родных. Выбраться из крепости нереально. Мы понятия не имеем, каковы успехи всей кампании, что происходит на линии фронта.

Единственное, что могут гарнизонные разведчики, это перебраться через ров и переплыть реку, чтобы подслушать парочку разговоров штабных аргонских офицеров, но это рискованно, многие так и не вернулись обратно, больше ради клочка информации мы людей не посылаем.

Со стен крепости прекрасно видно, насколько плотным кольцом нас окружили. Никакой гонец не проберется, никакая посыльная птица не пролетит. Своими силами нам блокаду никак не снять.

– Зря тогда подполковник тебя грязью поливал и обвинял в превышении должностных полномочий.

Сойер подмигивает.

– Как он?

Мой непосредственный командир, глава гарнизона, подполковник Фишер, несмотря на то что мы оба служим империи и находимся по одну сторону баррикад, порой ведет себя как самый мой ужасный враг.

Он мешал возведению оборонительных сооружений, был против эвакуации населения и хотел сдать Гаскилл, почти подписав бумагу о капитуляции. Мне даже пришлось ругаться с командиром при солдатах и поклясться, что всю ответственность беру на себя.

Своими действиями Фишер растерял весь авторитет среди подчиненных.

Когда я только приехала, все было куда иначе. Никто не хотел воспринимать меня, соплячку, да и к тому же женщину, аристократку, всерьез. Бравые вояки кривили носы, солдатня насмехалась, было непросто.

Меня попирали полученным незаслуженно званием, дворянским снобизмом, родством с генералом Велфордом – что я никак не могу изменить – и постоянно вызывали на поединки.

Доказывать собственную компетентность приходилось силой. И даже после череды из десятка поражений от моего меча, солдаты гарнизона каждое решение принимали нехотя, приходилось едва ли не из-под палки заставлять их подчинятся.

Ров, насыпь – причуды столичной девчонки. Только шесть месяцев спустя до них дошло, что, орудуя лопатами «как батраки», они спасли себе жизни и дали время близким эвакуироваться безопасно в тыл.

«Может, у нее эти дни, вот она и бесится».

«Иди, насыпь ей в уши побольше слащавой чуши - женщины такое любят - приголубь, и она сразу как миленькая будет с рук есть».

И это только цветочки, я о себе слышала и похуже вещи. Гораздо похуже.

– Поднимался на восточную башню, а потом заперся в своих покоях.

Сойер хмыкает, докладывая о передвижениях подполковника.

– Вряд ли ему понравилось увиденное, - заключая я очевидное.

Рыжий смеется.

– Еще бы! Кажется, этих даррговых аргонцев стало побольше вчерашнего.