Дерзкие, влюбленные
Шрифт:
– Значит, мы поедем на поиски этого сокровища! – воскликнула Контессина.
– Тсссс! – приложил Джованни палец к ее губам. – Сомневаюсь, что твой отец будет в восторге от такой идеи, – усмехнулся он, зная, что Якопо никогда не отпустит свою дочь в подобное путешествие.
– Думаешь, я буду спрашивать у него разрешения? – снисходительно проговорила Контессина. – Мы просто сбежим однажды ночью. А потом вернемся богатыми, – уверенно произнесла она.
– Контессина, где Вы синьорина? – вдруг донесся приглушенный голос служанки.
Контессина в ужасе метнулась к стене, увлекая за собой
– Мне нужно срочно вернуться в комнату! Пока она не вышла искать меня на балконе, – прошептала девушка и страстно прильнула губами к устам Джованни.
На миг все события вокруг замерли. Луна, подглядывающая за ними, отбрасывала холодный серебряный свет на стены палаццо и окружающий его сад. Внутри Джованни в который раз все затрепетало от этого поцелуя. В такие моменты он очень жалел, что Контессина не была из общества каких-нибудь простушек. Принадлежность девушки к самому знатному роду Флоренции заставляла Джованни сдерживаться и уважать благородное происхождение своей любимой. Он не должен был забывать о том, что с девушек, в жилах которых течет кровь Медичи, платье можно стянуть только после свадебного пира. И он помнил об этом. Сжимал свою волю в кулак и словно мантру повторял про себя, что Контессина пока неприкосновенна. Правда, иногда сбрасывал томление и любовное напряжение с какими-нибудь легкодоступными девицами, представляя себя в постели со своей возлюбленной и надеясь, что она о его похождениях никогда не узнает.
– Контессина, ты определенно переходишь границы дозволенного! – отчитывал девушку отец. – Я многое готов понять и простить, но спуститься с балкона по веревке – это уже слишком!
– Ты меня сам вынудил на это. Если бы ты не запер меня в комнате, я бы вышла на улицу, как все нормальные люди! – сердито возразила дочь.
– Мне не нравится твоя дружба с этим Джованни! – нервно сказал Якопо.
– С каких это пор? – ехидно спросила Контессина. – Мы дружим с рождения, ты всегда относился к нему, как к сыну…
– Контессина, с тех пор, как ваши отношения перестали быть отношениями брата и сестры! – прервал ее отец. – Он тебе не пара!
– А если бы он вдруг нашел сокровище и разбогател? – начала прощупывать почву Контессина.
– Никакое сокровище мира не даст ему имя!
– Ты же говорил, что тебе важно, чтобы муж мог меня обеспечить…
– Мне важно, чтобы твой муж не испачкал твою кровь и мою репутацию! – казалось, Якопо был наконец взбешен дерзостью своей обожаемой дочери. Он многое прощал ей, но в этот раз она зашла слишком далеко!
– Поучается, ты мыслишь так же, как все эти чопорные пустышки светского общества, для которых значение имеет только фамилия, деньги и власть?! Какое разочарование, отец! Я считала тебя мудрее! – сверкнула она своими зелеными глазами, став похожей на дикую гордую кошку, которую оскорбили в лучших чувствах.
– Amore mio… – обессиленно всплеснул руками Якопо.
– Я не выйду замуж за того старого крота, которого ты мне уготовил! И за любого другого из этой стаи тоже не выйду! Я выйду только за Джованни!
С этими словами Контессина развернулась на своих туфельках,
Якопо покачал головой. Сердце его, похоже, окончательно разлетелось вдребезги. Даже не из-за ультиматума, который выдвинула ему Контессина, а из-за бесповоротно принятого решения отправить непокорную дочь в ссылку. Он не хотел действовать такими методами, но, увы, эта строптивая девчонка сама его вынудила. Ведь если оставить ее здесь, она, чего доброго, пойдет на опрометчивый шаг и опозорит его род и род Медичи!
Якопо позвал к себе дворецкого и приказал ему выдать Джованни задание на весь завтрашний день, а сам принялся готовиться к путешествию в направлении Вечного города. Там, недалеко от Рима, у него был палаццо почти на самом берегу моря. Иногда он ездил туда, в свою летнюю резиденцию, отдохнуть вдали от суеты и политики.
Туда он и хотел заточить свою взбунтовавшуюся дочь. И, надо сказать, заточил. Прямо на следующий день Якопо усадил ее в карету и отправился в путь. Конечно, Контессина сопротивлялась, кричала, топала ногами и даже хотела отворить дверцу во время движения и спрыгнуть с подножки. Но Якопо был рослым и все еще крепким мужчиной, потому ей так и не удалось вырваться из каретной клетки.
Джованни впал в отчаяние, когда вечером, вернувшись из своей длительной поездки по поручению Якопо, обнаружил, что его возлюбленную увезли в неизвестном направлении. Того, с кем он мечтал породниться, то есть возможного будущего тестя, он теперь возненавидел. Он считал такой поступок жестоким и несправедливым, а самого Якопо – глупым и продажным, хотя всю жизнь имел о нем прямо противоположное мнение.
Джованни метался, как помешанный, по своей комнате, раздумывая над тем, что же теперь делать? В голове созрел план: взять все свои скромные сбережения, отправиться на Сицилию, найти сокровище, за большие деньги продать произведения искусства в Галерею Уффици, на эти деньги купить виллу и в облике юноши благородных кровей предстать перед суровым отцом Контессины.
Когда он рассказал о своем плане матери, она лишь рассмеялась, обидев его до глубины души. Идея сына показалась ей не только наивной и сумасбродной, но и вообще лишенной здравого смысла. Она совершенно не верила в существование сокровища, особенно, когда сын рассказал, что это, собственно, за сокровище. В ее представлении сокровища – это сундуки с золотом и драгоценными каменьями, зарытые в недрах земли или спрятанные в пещерах пиратами или какими-нибудь фараонами. В крайнем случае, древними правителями из неведомых стран. Но как бы то ни было, она считала их мифическими: и сокровища, и тех, кто их спрятал.
Джованни в бессильной злости пнул ногой стул и выбежал вон из дома в надежде, что очередная прогулка по ночной Флоренции остудит его пыл. Едва он вышел за ограду, к нему резко подскочил черный силуэт. Джованни в испуге шарахнулся от него.
– Джованни? – обратился к нему незнакомый хриплый голос.
Сердце молодого человека ушло в пятки. Неужели кто-то из тех двоих охотников за богатством вознамерился теперь пытать его?!
– Что тебе надо? – попятился Джованни назад.
– Письмо тебе передать.