Дерзкие. Будешь должна
Шрифт:
– Катя… – шепчет он, и, пожалуй, это то, что я хочу слышать. Своё имя из его уст. И то, как именно оно звучит. Нежно, трепетно, но при этом глубоко и сильно. Бесконечно приятно. Сжимает меня всю. Всю и без остатка. Но сдерживает себя, чтобы не сломать. Иначе он бы точно раздавил.
Глеб чуть слезает с меня и ложится на подушку, глядя на меня томным взглядом. Мы оба где-то не здесь сейчас. Невесомость, полное погружение в поднебесье. Вот, что я ощущаю.
И его взгляд меняется.
Он становится таким насыщенным, глубоким и открытым.
– Отдалась мне, – шепчет он, убирая волосы с моего лица нежным касанием шершавой подушечки пальца. Из уголка моих глаз бегут слезы, а он их тут же стирает. – Я впервые у кого-то первый, впервые единственный. – словно признается мне, и это как ни странно приятно слышать. Я думала, что у него были девственницы до меня. И даже если это – ложь, всё равно звучит нежно и значимо. Не моргаю. Не дышу. Просто не могу сейчас думать о дыхании. – Почему сейчас, Кать? Почему сегодня?
– Не знаю…
– Ещё хочу тебя трахать. Не смогу терпеть. Мне мало. Хочу всю ночь.
– Угу, – еле выдыхаю, прекрасно понимая, что терпеть это всю ночь не смогу. Не вывезу его габариты. Просто не справлюсь. Между ног саднит. Он просто огромный. И даже с тем количеством смазки, что буквально нас затопила, мне будет тяжело сейчас его принимать. Но хрен знает, как его остановить теперь? Глаза горят так будто оголодавший зверь наконец добрался до своей добычи.
Руки тянутся ко мне, и он силой разворачивает меня задницей, прижимает спиной к своей груди так плотно, как только возможно.
– Примешь меня? Сможешь? – гладит меня, трогает рёбра, целует затылок.
– Не знааааю, – признаюсь честно, а он обхватывает меня ладонью за шею, прижимая к себе ещё сильнее. И в этом жесте я чётко ощущаю собственнический захват. Но это не агрессия…Это проявление каких-то хищных эмоций. Демонстрация власти над моим телом…И мне даже это приносит какой-то кайф.
– А в попу дашь?
– Что? Иди ты на хер, Глеб, – дёргаюсь от него, но он не даёт уйти.
– Просто выбери…Куда ты хочешь, вот и всё. Если я хочу тебя – я получу. Даже если тебе для этого придётся бороться со своими тараканами… – он облизывает палец и ведёт его…Блин! Твою мать! Глеб!
– Глеб, прекрати! – дёргаюсь, потому что он обмазывает слюнями и моей смазкой весь мой задний проход. Господи, какой кошмар! – Не знаю, какого ты обо мне мнения, но я таким не занимаюсь! И не хочу заниматься.
– Это пока…Я уверяю тебя, ты втянешься. И тебе всё понравится…Ладно, не сейчас. Не трогаю… – шепчет он, целуя мою шею. Водя по ней языком, пока я от страха трясусь и сжимаюсь.
– Ты доведешь меня до инфаркта, реально!
Смеётся. Начинает снова ласкать мои соски, а потом ведет ладонью по дрожащему животу.
– Ты просто не понимаешь, как на меня действуешь. Не знаешь ещё пока, как тебе может быть хорошо. Как можно срываться, когда рядом твой человек. Когда башню просто, на хрен, сносит, и нет никаких границ в сексе. Их тупо нет, ведьма…Размыло, стёрло к херам.
– Ты говоришь
– Нет. Я говорю так, будто я наконец такого человека встретил, и мне есть с чем сравнивать. А сейчас она лежит в моей постели и выёбывается, как всегда. Всё такая же наглая горячая стерва, как при первой встрече… – шепчет он, проталкивая пальцы в мой рот. – С дырявой жопой.
Он улыбается, практически издевается и смеётся надо мной, а я на этот раз даже не хочу его обзывать или бить.
– Пососи ещё…Ёб…Да…Соси…Вот так, малышка… Я хочу тебя потрогать…Можно уже потрогать?
– Ладно… – трясусь, а ноги сами перед ним разъезжаются. И низ живота снова тянет, будто туда тяжеленные горячие камни сложили, а ещё…Я вся мокрая. Снова. От вот этих манипуляций с пальцами и его грязных пошлых намёков. Ну не могу же я быть такой испорченной, да?
Я же, блин, девственница!
Была…
Он размазывает всю эту влагу по моим бёдрам, по моим складкам, а я вся дрожу в его руках, забывая о том, что внизу кровь, что возможно будет больно снова.
Мне важно только ощутить его.
Снова. В себе…
Не успеваю сообразить, что мы делаем, а его телефон начинает трезвонить без перерыва. Он смотрит на экран, мерцающий неподалеку. Надеюсь, не станет брать…Это будет ужасно. Потому что я одурманена. Полностью. И сейчас мне нужен он.
– Не сейчас, нахрен, Рус… – выдыхает Глеб про себя, бранится и продолжает меня гладить.
Лишь на секунду убирает руку, а я тяну её обратно.
– Глеб, не останавливайся, прошу тебя…Умоляю.
– Я на секунду. Сейчас, – снова чувствую его член в себе. Он заполняет меня без спроса. Снова внутри… И… Стоп…Без резинки? Серьёзно?
– Глеб…Ты…Ты без… – выдыхаю, а он возвращает руку на мой клитор и проталкивается глубже, до самого основания. Придерживая мою ногу. Лежит сбоку и трахает меня, аккуратно и нежно. Мы издаём такие пошлые влажные, хлюпающие звуки, но мне не стыдно. И уже не так больно. Почти не больно, но…
– Замолчи, просто замолчи… – кое-как выдыхает. Чертыхается. Ругается. – Блядь, это анриал какой-то. Щас сдохну…Ведьма, ты такая мокрая…Такая охуенная, – слышу я сзади. Ощущаю, как кусает меня, как лицо к себе разворачивает и начинает трахать мой рот своим языком попутно делая это и членом внизу. – Будешь всё для меня делать, всё разрешать. Сосать будешь. В жопу дашь. Только моей будешь. А я весь мир к твоим ногам положу. Всё тебе отдам, сердце выну из груди. Никогда в обиду не дам. Слышишь? Веришь? – жмёт меня к себе, как сумасшедший. От всех этих слов у меня голова кружится. Я просто не соображаю, что происходит. Где нахожусь, о чём говорю. Боже, почему без резинки так приятно? Он такой горячий…Такой огромный. И мы так скользим друг по другу, что я больше ни хрена не чувствую. И в жопу готова дать, и куда там он ещё хочет. Вообще всё готова сейчас сделать. Но ему об этом не скажу. Ни за что.