Десять правил обольщения
Шрифт:
Было определенное преимущество в том, чтобы бежать среди бала. Ошеломленная толпа стремилась убраться с его пути, и в считанные секунды он оказался уже у подножия лестницы и взлетел по ступенькам, чтобы встретиться с ней. Она наблюдала за ним все это время, широко раскрыв встревоженные карие глаза, полные удивления, возбуждения и чего-то еще, что он не осмеливался назвать.
Достигнув ее, он остановился всего в нескольких дюймах, упиваясь ощущением ее близости.
Он видел, как она глубоко вздохнула и ее груди очаровательно поднялись над вырезом
— Милорд. — Она присела в глубоком реверансе и прошептала: — Я скучала по тебе.
Когда их глаза встретились, он увидел, что она говорит правду.
— Я тоже скучал по тебе. — Он протянул к ней руку, но прежде чем успел коснуться ее, твердое многозначительное покашливание остановило его движение.
— Николас, — сказал Гейбриел, оказавшийся рядом, голосом спокойным, но настойчивым, — может, ты все-таки проводишь свою жену в дом?
Изабель покраснела и отвела взгляд от толпы, разглядывавшей их с беззастенчивым любопытством.
— Да, конечно. Миледи?
Они вошли в дом молча, двигаясь вдоль шеренги гостей, ожидающих, чтобы их объявили, и заметно разочарованных тем, что упустили наиболее захватывающее событие вечера.
Втащив Изабель в первую же попавшуюся им на пути комнату, Ник плотно затворил за собой дверь и запер ее на задвижку, чтобы их не побеспокоили. Они оказались в библиотеке, слабо освещенной единственным канделябром, стоявшим на каминной полке.
Он увлек ее в круг света и жадно поцеловал, отчаянно желая ощутить ее вкус — всю ее, без которой он так истосковался. Он впивался в ее рот, лишая ее дыхания. Она отвечала на его ласки, сплетая свой язык с его, и, когда она судорожно вздохнула от удовольствия, он удовлетворенно застонал. Губы его стали мягче, поцелуй нежнее, и он закончил его значительно спокойнее, чем начал.
Прислонившись лбом к ее лбу, он сказал:
— Привет.
— Привет, — ответила она со смущенной улыбкой.
— Боже, я так скучал по тебе! По твоим объятиям, по твоему запаху, Изабель. Мне так тебя не хватало.
Она коснулась его губ, прерывая поток слов.
— Ник, — прошептала она, и одним этим словом принесла ему исцеление.
— Ты приехала в Лондон…
— Да.
— И давно ты здесь?
— Три дня.
Три дня, и никто ему не сказал!
— Гейбриел заплатит за то, что утаил это от меня.
— Я попросила его не говорить тебе. Я была еще не готова. Я хотела быть красивой для тебя.
Он укоризненно покачал головой.
— Для меня ты всегда красива. — Она опустила голову, но он поднял ее пальцем за подбородок. — Всегда, Изабель. В трауре, в брюках, в шелках… вообще безо всего. Ты всегда для меня прекрасна.
— Я должна кое-что тебе сказать. — Она умолкла, затем, глубоко вздохнув, произнесла: — Николас Сент-Джон! Послушай меня. Я тебя люблю. Я люблю тебя больше, чем могла себе представить. Я любила тебя в день нашей свадьбы. И в день, предшествовавший ему. И еще днем раньше. Я сказала то, что сказала, потому что боялась, что если скажу тебе правду, то настанет день, когда
Слезы подступили к ее глазам и заструились по щекам, когда она продолжила:
— Но не сказав, что люблю, я не стала любить тебя меньше. А ты все равно уехал. И я осталась в печали и одиночестве с разбитым сердцем. Поэтому я приехала сюда. Потому что мне было невыносимо думать, что ты не знаешь, как я люблю тебя.
Изабель умолкла, тяжело дыша, эмоции душили ее. Она встретила его взгляд, и там, в глубине его голубых глаз, она увидела того Ника, которого, как она думала, навсегда потеряла в своей спальне из-за своих дурацких слов. Она не знала, что ему сказать, чтобы завоевать снова. Поэтому высказала то, что было у нее на сердце.
— Я приехала в Лондон, чтобы сказать, что люблю тебя. Пожалуйста, ты должен мне поверить.
Он подступил к ней и повернул к себе ее лицо, приподняв за подбородок. Слова, которые он произнес, шли из глубины его сердца:
— Я больше никогда тебя не покину, Изабель. Мне так жаль, что я поступил подобным образом. Прости меня. Я уже собирался вернуться, клянусь.
Поцелуй, который он запечатлел на ее губах, был нежным и опьяняющим и подтверждал обещание, звучавшее в его словах.
Когда он поднял голову, из глаз Изабель снова хлынули слезы.
— Ты уехал, не дав мне времени все исправить.
Он сжал ее в объятиях.
— Я знаю. Прости меня.
Она сбивчиво заговорила, уткнувшись ему в грудь:
— Я хочу все исправить, Ник.
— Я знаю.
— Я подумала, ты решил, что больше меня не любишь.
Он слегка отстранился и заглянул в ее встревоженные глаза.
— Ну что ты, Изабель. Бог с тобой, я люблю тебя теперь еще больше, чем раньше.
Она улыбнулась ему сквозь слезы:
— Хорошо. Я подумывала послать тебе Волюптас в знак примирения, но она слишком тяжелая.
— Я бы предпочел, — сказал Ник с улыбкой, — получить что-нибудь более реальное. — Он снова завладел ее ртом и целовал долго, пока они оба не задохнулись. Когда они прервались, Изабель обвила его шею руками, а Ник окинул ее лукавым взглядом.
— Твое платье просто потрясающее.
— Тебе нравится? — Она по-кошачьи прильнула к нему, и он застонал.
— Откуда ты его взяла? — пробормотал он, уткнувшись в уголок между ее плечом и шеей.
— Калли попросила свою модистку прислать его. У меня было только одно условие.
Ник принялся целовать ее груди.
— Мм?
Она судорожно вздохнула, когда его пальцы нашли ее соски под тканью.
— Чтобы оно было красное.
Ник поднял голову. В глазах его пылал огонь страсти.
— Оно великолепно. Я хочу снять его с тебя, чтобы получше рассмотреть.
Она захихикала на его поддразнивание.
— Нет, Ник. Нужно вернуться на бал. Мы уже и так устроили немыслимый спектакль. — Она ахнула отпрянув. — Думаешь, Калли когда-нибудь простит нас? Мы испортили ей вечер!