Десятка Лоу
Шрифт:
— Как так?
Пег вздохнула, собираясь с духом.
— Малые Силы в основном набирали из сирот, так? Из лагерей и приютов. Таких как я.
— А где твои родители? Погибли на войне? — спросила я осторожно.
— He-а. Им было не до политики. Строили фабрику на Делосе и потратили все сбережения на полоску земли на Реюньоне.
Я нахмурилась, не понимая, о чем речь, и, видя мою реакцию, чика грустно засмеялась.
— Эту луну сейчас называют Руиной.
— Желтая оспа?
Пегги кивнула.
— Согласие всегда утверждало, что она появилась из-за
Я бросила комок сухой травы в костер. Сколько подобных историй я слышала на Фактусе и других лунах? СО тщательно их собирали.
— И что с вами было потом?
Пег пожала плечами:
— Нас отправили в Институт в Отровилле. Братец был совсем маленький, он подходил по всем параметрам и не знал другой жизни. А я артачилась, так что меня отправили в колонию для несовершеннолетних. Вышла оттуда, когда стукнуло шестнадцать, связалась с пиратской командой, шлялась с ними пять лет. Брат, Джови, примкнул к Согласию, попал по распределению в какую-то дыру на другом конце галактики, так что я осталась сама по себе. Потом Фалько поймала меня, когда я пыталась ограбить ее курьера, — она улыбнулась, — и позвала к себе.
— И теперь у меня лучший стрелок отсюда до самого Делоса! — воскликнула Фалько, устало рухнув рядом, и одарила Пегги смачным поцелуем в щеку.
Пег расхохоталась и в ответ погладила Чуму по гладко выбритому черепу.
— А у тебя, док? У тебя есть родня?
Я улыбнулась:
— Даже слишком много. Мы росли в коммунальных домах.
— А сейчас?
— А сейчас, — Фалько дотянулась до мешка с продуктами, — нам надо приготовить ужин.
Я поймала ее взгляд и благодарно кивнула. Она была в курсе, что я не люблю ворошить прошлое.
Совместными усилиями мы приготовили еду. Точнее, я путалась под ногами, пока Чума, Пегги и Бут быстро вскипятили воду и сварили густую кашу из протеина.
— Если закрыть глаза, то будет как мамалыга, — сказала Фалько, передавая мне миску. Потом с сомнением взглянула в свою. — Ну, почти.
Мы ели, Бут скабрезно шутила, мы с Чумой хохотали, а Пегги возмущенно закатывала глаза. Можно было представить, что мы обычные путники, набивающие вечером животы у костра. Но вот ужин закончен; посуда отчищена песком. Фалько и Пегги пошли к фургону посмотреть, в порядке ли Генерал, а Бут отошла в темноту облегчиться. Я осталась одна, и в ночной тиши мои мысли, как всегда, начали разматываться, как клубок ниток.
Не знаю, сколько времени я сидела так, погрузившись в размышления, пока слова Чумы не вывели меня из оцепенения.
— Тебе ее не спасти.
Я подняла на нее глаза, пересохшие от пламени. Бут лежала у костра, накрывшись спальником. Пегги куда-то исчезла. Фалько сидела напротив,
— Что?
— Тебе ее не спасти, говорю.
Я ковырнула ботинком песок.
— Я все равно попытаюсь.
— Пытайся, но не слишком надейся на успех. — Чума вздохнула. — Я знавала детишек вроде нее. Не только из Малых. Дети, которых лишили всего: детства, памяти, даже имен, а взамен дали войну и ненависть. Не припомню ни одного, кто прожил достаточно долго, чтобы научиться жить иначе.
— Все может быть, — я вертела в руках ложку. — Мне кажется, они хотят, чтобы она выжила.
Фалько нахмурилась.
— Согласие хочет ее убить.
— Я не про Согласие.
На мгновение огонь между нами ярко вспыхнул, добравшись до новой порции пищи.
Фалько смотрела на меня с удивлением.
— Ты про Ифов?
Я нехотя кивнула в ответ, ожидая насмешек, но Чума продолжала пристально смотреть мне в глаза.
— Я из Конгрегаций, ты в курсе? — тихо сказала я.
Она задумчиво покачала головой, будто распределяя информацию по дальним ящикам для дальнейшего использования.
— Не знала, что ты религиозна.
— Сейчас я плевать хотела на это все. Но в детстве, на Ты-Ала, отцы любили говорить с нами о Божьей воле, Божьей милости. Тогда я, конечно, ничего не понимала, но что, если нет никакой Божьей воли? Если это всегда были они? Возможно… — Я запнулась. Меня учили, что это самая страшная ересь, но я заставила себя говорить. — Возможно, они всегда были рядом, но раньше, на Земле, люди не могли их услышать. Слишком много народу, слишком шумно. Возможно, мы что-то чувствовали и называли их Богом, судьбой или удачей, а теперь, здесь, где вокруг столько пустоты, мы наконец хорошо ощущаем их присутствие. Их волю.
Фалько с непроницаемым лицом как следует отпила из бутылки.
— Не знаю насчет Бога, — ответила она, передавая ее мне. — Но ты еще более чокнутая, чем я думала.
В ответ оставалось только рассмеяться. Я приложила было бутылку к губам, но из темноты раздался негромкий окрик, потом свист. Чума оглянулась, схватившись за кобуру.
— Что это?
— Пег что-то заметила.
Она достала пистолет. Через пару секунд подошла запыхавшаяся Пегги с мощным биноклем в руках.
— Птички, целая стая. Летят с востока.
— Ловцы? — у Фалько было напряженное выражение лица.
— Нет. И не Согласие. Похоже на пиратов.
— Далеко?
— Мили две. Может, меньше. Должно быть, заметили костер.
Страшно ругаясь, Фалько начала забрасывать угли землей.
— Как думаешь, что они ищут? — спросила Пегги, при этом тряся спящую Бут.
Я собрала одеяла.
— На мне все еще висит ценник от Квалькавичей из-за того происшествия, и если они были в Гавани…
— Маловероятно, — ответила Фалько. — Они на охоте.