Десятка Лоу
Шрифт:
Мы запрыгнули в кабину, заряжая оружие. Чума завела мотор и тронулась с места.
Послышался приближающийся гул двигателей. У меня перед глазами поплыли звездочки. «Холодный металл, горячая кровь, боль на крыльях черных птиц…»
Фургон рванулся вперед.
— Что происходит? — Генерал очнулась ото сна и держалась за сиденье.
— У нас компания, — ответила я. Схватив висевший на спинке переднего сиденья бинокль, я пыталась сфокусировать зрение.
В неверном свете далеких и близких лун виднелись два одинаковых облака пыли: Бут и Пегги неслись
А над ними…
Тени, будто вырезанные ножницами из звездного неба. Восемь черных крылатых силуэтов.
— Это Грачи! — воскликнула я.
Фургон грохотал, развив такую скорость, которую от него невозможно было ожидать.
Маленькие руки вырвали у меня бинокль. Генерал стояла на коленях на сиденье, рядом со мной.
— Они приближаются! — крикнула она. — Сближение через пять, четыре…
— Держитесь! — завопила Фалько.
Я схватилась за спинку кресла ровно в тот момент, когда Чума резко крутанула руль сначала в одну сторону, потом в другую. Пегги и Бут повторили маневр, оставляя за собой плотное облако пыли.
Из-за пыли было ничего не видно, нечем дышать. Я могла только покрепче уцепиться за сиденье. Рядом кто-то кричал. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это вопит Генерал. Приоткрыв один глаз, я увидела, что она, просунувшись в промежуток между сиденьями, что-то кричит Чуме, но слов разобрать не могла.
Раздался грохот, и прямо перед нами что-то взорвалось. Фалько выматерилась, и мы пронеслись прямо через столб огня. Меня обдало жаром. Что-то ухнуло у нас по правую руку. Одна из кобыл опрокинулась на землю и загорелась. Вторая гонщица резко повернула назад. Фалько яростно заорала.
Я вцепилась в спинку сиденья так, что побелели костяшки пальцев, но Габриэлла отпустила руки и поползла по полу, хотя ее швыряло из стороны в сторону.
Оглушающий рев, металлический скрежет, и я поняла, что все кончено. Небо над нами закрыло темное брюхо корабля, отъехала крышка люка, из него выдвинулась автоматическая турель.
— Лоу! — кричала Генерал. — Держи меня!
Она карабкалась на сиденье с винтовкой наперевес. Фалько снова заложила крутой вираж, и я едва успела поймать Габриэллу за ноги.
Подняв голову, я увидела, что она, сосредоточенно сощурившись, смотрит прямо в зев турели. Пулемет заработал, но Генерал, не дрогнув, прицелилась и выстрелила.
Что-то засвистело, нас обрызгало маслянистой жидкостью, и я ощутила на губах вкус топлива. Попыталась утянуть Генерала вниз в тот момент, когда по фургону пришелся еще один разряд. Она не обращала внимания. С аккуратностью машины она опустила винтовку, перезарядила и снова выстрелила.
В промежутках между выстрелами и взрывами я почувствовала их: танцующих в вихре, ластящихся к девочке, пробующих на вкус все возможности, которые несет следующий выстрел. И вот, они выбрали одну.
Генерал нажала на курок, и топливный бак Грача превратился в клубок пламени.
Мы остановились
— Мы в безопасности? — прохрипела я во внезапно наступившей тишине.
— Понятия не имею, — промычала Фалько, стягивая с лица шарф. — Но двигатель скоро взорвется. Если не дать ему остыть, мы не то что до Шахты не доберемся, мы вообще с места не сдвинемся.
— Как думаешь, они будут нас преследовать?
— Молони мстительный малый. Грачи не полезут к нам в Гавани, но вот здесь…
Снова звук двигателя. Из-за холма показалась кобыла с Пегги за рулем и неестественно согнувшейся фигурой сзади нее.
— Бут ранена!
Вторая чика, в полубессознательном состоянии и ободранная с головы до ног, истекала кровью. Когда мы стащили ее на землю, она вскрикнула от боли.
Чума гладила ее по голове, роняя слезы.
— Док?
— Несите ее сюда. Я перевяжу ее на ходу.
Генерал уступила свое место. Азарт и ярость схватки покинули ее, и она выглядела обессиленной. Покрасневшие воспаленные глаза и маска усталости на лице под слоем пыли.
— Что мне делать?
Я поглядела на девочку. Она и на войне так билась? С таким пренебрежением к самой себе?
— Ты уже сделала больше чем достаточно, — пробормотала я.
— Мы тебе жизнью обязаны, — согласилась Пегги.
Фалько покачала головой.
— Никогда б не подумала, что придется благодарить за что-то офицера Согласия, но Пег права. Без тебя мы бы не выбрались. — Она протянула покрытую шрамами руку. — Хотя одному Богу известно, как тебе это удалось.
Генерал наконец улыбнулась, разлепив сухие губы.
— Это переделанный скаут. «Сапсан-420». Им приделали топливные баки к брюху — чтобы заправлять побыстрее. Идиотская конструкция.
— Все же, — возразила Чума. — Попасть в этот бак, да еще на ходу в темноте — один шанс из тысячи.
Девочка пожала плечами:
— Для вас — может быть.
Я понимала, о чем она. Для нас — обыкновенных людей, не переделанных Согласием. Я промолчала, сосредоточившись на ранах Бут, пока мы ехали по ухабистой дороге. Но каждый раз, когда мой взгляд останавливался на Генерале, на меня накатывала волна жалости, ужаса и трепета.
Наконец, закончив перевязку и уложив Бут на сиденья, я глянула вниз и увидела, что Генерал скорчилась на полу кабины, как больная птичка, в своей ярко-желтой куртке.
— Как ты себя чувствуешь? — я потянулась, пытаясь потрогать ее лоб.
Она отдернула голову, но я успела ощутить, что она гораздо горячее, чем должен быть человек.
— Не утруждайся, — сказала девочка, облизывая потрескавшиеся кровоточащие губы.
— Генерал…
— Все в порядке. Только устала катиться в этой дурацкой коробке на колесиках. — Она уронила голову назад, на подушку сиденья. — Знаешь, у меня ведь был свой скаут. «Ястреб». Красивый. Сбалансированное управление, стабилизационные контуры, система поддержки давления. Никогда б не подумала, что мне доведется вот так застрять на земле. Ползти, как букашке.