Десятка Лоу
Шрифт:
Мы открыли дверь — и поняли свою ошибку. Люди уже заполняют верхние галереи, кричат, пытаются выяснить, что происходит. Все вооружены.
Фалько глядит на нас.
— Бежим.
Мы успели сделать четыре шага, когда они начали стрелять. Пули стучат по мосту, рикошетят. «Бежим», — сказала Фалько, но мы ведь не можем бежать. У нас раненая Бут, и мы заперты, как крысы в лабиринте.
Раздается свист, и Чума хватается за ногу. Пег снимает сразу трех стрелков и бежит к ней. Генерал чертыхается — пулей у нее выбило
Нет воздуха и нет звуков. Я жду, когда придет боль, жду, когда пуля оборвет мою жизнь.
В глазах плывут круги. Кто-то тянется ко мне сквозь время. Женщина с моим лицом, но вся в шрамах, как от разрыва шрапнели. В глазах у нее смерть. Руки обагрены кровью. Она взмахивает ножом и ныряет в меня.
Я открыла глаза. Мир вокруг стал яснее, четче. Проще. В меня стреляют. У меня в руке пистолет. Хорошо. Я поднимаю пистолет и стреляю. Не гладя, попала или нет, просто стреляю в следующую цель, снова и снова.
Шесть выстрелов — шесть попаданий. В воздухе звенящая тишина, как в паузе между выстрелами.
Я встаю. Четверо глядят на меня в шоке. Я машу рукой. Мы бежим.
Я бегу с ними, перезаряжая горячий пистолет.
Выбежав на эстакаду, я слышу свист и вжимаюсь в стену. Взрыв. Остальных сбивает с ног. На нас сыплются камни и пыль. Я вижу человека с тяжелым бластером и стреляю дважды. Человек падает в кратер.
Женщина с одним глазом, вся израненная, поднимается на ноги. Я помню, как ее зовут, но не трачу на это время.
— Вперед, — говорю я ей. — Восточная галерея.
Она смотрит на меня, ее лицо искажено от боли.
— Док?
Сверху уже прицеливаются охранники.
— Беги, — говорю я.
Она бежит, с ней еще одна, и одна раненая. Вслед летят пули, но я попадаю в стрелков и бегу в противоположную сторону. Я слышу шаги за спиной, поворачиваюсь, готовая выстрелить.
Но это ребенок, девочка, которую мы называем Генералом. Вместо винтовки у нее теперь бластер. Видимо, успела подхватить, когда стрелок упал.
— Иди, — говорю я, — с остальными.
— Двое раненых и одна без сознания? — презрительно плюется она. — У меня в одиночку больше шансов. Куда мы идем?
— Платформа для приземления, — отвечаю я, не сомневаясь. — Верхний уровень, где корабли.
Она кивает:
— Я прикрою.
Я бегу дальше, оглядываясь по сторонам. Галерею над нами сотрясают шаги. Я стреляю. Крик и тяжелое падение. Звук бластера, двое кричат от боли. Если строили по тому же плану, что и тюрьмы, должно быть четыре лифта по периметру.
Вот оно: убогая коробка, позади нее пучок тросов. У лифта охранник, он поднимает оружие. Слишком медленно. Выстрел, и он падает, истекая кровью.
— Запрыгивай, — командую я ребенку и бью кулаком по кнопкам. Лифт взлетает вверх. Стрельба
Я оказалась права — охранники, местные головорезы или кто еще пока не успели сюда добраться. Это наивысшая точка в кратере, прямо на кромке. Вдоль металлической платформы расставлены разнообразные корабли. Я ногой распахнула дверь лифта и указала на корабль, стоящий в дальнем конце.
Раскрашенный разными цветами, с непропорционально огромным грузовым отсеком, он выглядел самым маленьким и самым быстрым.
— А остальные? — спросила девочка.
— Ты слышала, что она сказала. Мы сами по себе.
Мы подбежали к кораблю. Непонятно было, что это такое, но можно надеяться, что управление достаточно простое. Сбоку свисал заправочный шланг. Я отсоединила его и подошла к двери, ища кнопку, открывающую люк.
— Мы что, его угоним? — прохрипела Генерал.
— Хочешь вернуться и спросить?
Дверь начала опускаться. Когда достигла уровня глаз, в полумраке за ней возникла фигура с оружием в руках.
Я прицелилась.
Генерал толкнула меня, и пуля улетела в сторону.
— Ты что делаешь, это же гражданский! — закричала она.
Когда дверь наконец опустилась, я рассмотрела человека за ней. Молодой парень в рваных джинсах и потертой летной куртке. В руке он держал не пистолет, а старую курительную трубку, из которой поднимался дымок. Он в ужасе глядел на нас, точнее на меня.
В этот момент вселившаяся в меня смерть в женском обличье испарилась. И пришло понимание всего, что я натворила, запах крови и тепло пистолета в руке.
— Ты! — рявкнула Генерал. — Твой корабль?
— Э-э, мой.
Я услышала писк перезаряжающегося бластера.
— Тогда полетели.
— Ты можешь перестать тыкать в меня этой штукой, — сказал пилот Генералу, раскуривая трубку. — Я же не вооружен.
Я открыла глаза. В пятнадцати метрах под нами несся песок, серо-золотой в закатном солнце.
— Я что, похожа на идиотку? — рявкнула Генерал. — Где у тебя спрятано оружие?
— Какое оружие?
— Которое ты спрятал.
Молчание.
— Говори, или я тут все разнесу.
Мужчина вздохнул:
— Под навигацией.
— Достань их. — Пауза. — Лоу, достань их.
Я подняла голову. Все было не так, как надо, и мысли спутались в страшный клубок. Я до сих пор не могла отойти после Шахты, после того, как в меня вселилась та женщина — нечто — с моим лицом. Скольких я положила? Шестерых? Восьмерых? Еще сколько-то ранила, и без врачебной помощи они тоже умрут. Скромные достижения в счете перечеркнуты. Безнадежно. Что бы я ни делала, я только снова и снова забирала чьи-то жизни.