Дети ночных цветов. Том 2

Вавикин Виталий

– Ты что-то сказал? – растерянно переспросила Гермина, снова выдержала небольшую паузу. – Извини. Я, должно быть, просто перегрелась на солнце. – Она тряхнула головой, развернулась, собираясь уйти, но снова услышала голос Томаса.

– Теперь я буду заботиться о тебе, – все так же тихо и не поднимая глаз сказал он. – О тебе и еще о нем, – мальчик вытянул руку, указывая на дверь в номер Бадди Хоскинса.

Он говорил так уверенно! Так знакомо! На какое-то мгновение в голове Гермины мелькнула мысль, что душа Лаялса Рипли каким-то образом вселилась в этого ребенка, но она тут же прогнала эту догадку прочь. Вместо сомнений остался лишь страх. Такой же страх, как и в тот день, когда она впервые

узнала Рипли. Казалось, что для него во всем мире не существует никого, кроме ее будущего ребенка и Бадди Хоскинса. Гермина не особенно понимала, что такого особенного в этом водителе, но подсознательно была согласна с Рипли: главное – ребенок и Хоскинс. Только вот в отличие от Рипли она еще чувствовала, что должна заботиться и о себе. Иногда ей даже начинало казаться, что он давно бы умер от голода, если бы она не носила ему еду. Он был словно… Слуга? Трутень? Раб? Гермина пыталась подобрать ему название, но так и не успела.

Она вернулась в свой номер, стараясь не оборачиваться и не смотреть на ребенка, который стал вдруг так сильно походить на Рипли. Закрыв дверь, Гермина выглянула в окно. Томас играл со своей машинкой, напоминая самого обыкновенного мальчика. «Но почему ребенок? – не то гневно, не то растерянно спросила она себя. – Разве он сможет защитить меня?»

В памяти всплыл образ Джона Грэнни, заставив содрогнуться. Гермина легла на кровать и закрыла глаза. Она не знала, есть ли еще в отеле такие же люди, как Рипли или как она. Раньше она старалась не думать об этом, потому что у нее была цель – рождение ребенка, и был защитник, но теперь, после того, как защитником стал беспомощный ребенок… Нет, теперь Гермина начинала верить, что здесь есть еще такие, как Рипли, и, возможно, такие, как она. Просто она не видит их. А может, и они не видят ее. Может быть, они все ждут какого-то момента, сигнала, после чего все либо закончится, либо перейдет на новый уровень.

«И почему-то в центре всего стоит этот водитель – Бадди Хоскинс», – подумала Гермина и снова не без страха вспомнила великана, которому в прошлую ночь хватило одного удара, чтобы убить Рипли. Смогут ли они справиться с ним, если объединят усилия? «Наверное, да, но что если многие ничего не знают об этом убийце?» Гермина дождалась вечера и отправилась в кафе. Она выбрала себе столик, откуда будет удобно наблюдать за посетителями, и заказала ужин. Рыжеволосая официантка принесла заказ. Гермина встретилась с ней взглядом, попыталась заговорить, надеясь, что сможет найти какую-нибудь деталь, по которой можно будет определить тех, кто похож на нее и Рипли.

«Нет. Ничего не выходит, – сокрушенно подумала Гермина, глядя, как девушка уходит. – Неужели только я и мальчишка?!»

Почти две последующих за этим недели она посвятила тому, что пыталась найти замену Томасу. Идея эта стала настолько сильной, что она забыла о смерти Рипли, расценив это как неизбежность. Каждый день Гермина слонялась по окрестностям отеля, вглядываясь в лица встречавшихся ей людей, и каждый вечер возвращалась в свой номер ни с чем. Иногда ей казалось, что все вокруг люди посвящены в ее тайну, только почему-то не хотят признаваться в этом. Иногда она начинала сомневаться в удачном завершении своих поисков. А иногда начинала злиться, что не случалось с ней прежде, когда Рипли был рядом. С ним все было ясно и понятно. А сейчас…

Несколько раз, особенно вечером, когда темнота сгущала не только тени за окном, но и страхи в душе, Гермина подумывала о том, чтобы зайти к Бадди Хоскинсу и спросить у него совета. Но утром страхи всегда отступали. Да и сам Хоскинс почему-то казался ей чем-то недосягаемым, словно человек из другого мира. Поэтому Гермина продолжала свои поиски.

Особенно усердными они становились, когда она замечала, что

Томас наблюдает за ней. Обычно он держался на почтительном расстоянии, считая, что она не видит его, но она видела. Видела, и это подстегивало ее искать замену этому малышу с удвоенной силой. Однажды у нее даже появилась мысль отправиться в Честон, но что-то убедило ее, что вся жизнь сейчас сосредоточена вокруг отеля. Поэтому не оставалось ничего другого, кроме как тратить целые дни на поиски и возвращаться вечерами ни с чем. Возвращаться до тех пор, пока однажды Гермина не поняла, что поиски закончены.

Его звали Стэнли Донован. И в отличии от Рипли Гермина поняла, что готова впустить его не только в свой номер, чтобы он оберегал ее и будущего ребенка, но и в свою кровать. Желание было настолько странным – в последние месяцы у нее не было и мысли о чем-то подобно, что она растерялась вначале. Тем более что светловолосый пилигрим был чужаком в этом отеле, а Гермина давно привыкла считать отель центром своего мира. Разве та сила, ребенка которой она вынашивает, позволит этому незнакомцу стать ее защитником? Не говоря уже о чем-то большем!

Гермина вернулась в свой номер, сбросила одежду и приняла душ, надеясь, что холодная вода поможет успокоиться и собраться с мыслями. Но вместо успокоения пришло большее беспокойство. Оно разрасталось и к вечеру стало настолько сильным, что голова отказывалась воспринимать что-то другое, не относящееся к светловолосому перекати-поле. С одной стороны, он был самым обыкновенным, почти безликим человеком из толпы, но с другой… Если бы Гермина помнила свою прежнюю жизнь, то, возможно, ей было бы с чем сравнивать, но она не помнила, а здесь, в отеле, Стэнли Донован был самым желанным из всех знакомых.

Снова и снова Гермина прокручивала в голове их встречу, чувствуя, как усиливается волнительная истома. «Он всего лишь бродяга, – пыталась убедить себя она, представляя груды мусора на заднем дворе кафе, которые Донован должен убрать. – Он работает за еду и ночлег. – Но потом приходил другой вопрос: – А кем был Рипли? Кем был ее прежний защитник? – Ответа не было. Они никогда не разговаривали об этом. – Да мы вообще почти никогда не разговаривали!»

Ближе к вечеру Гермина поймала себя на мысли, что уже не помнит, как выглядел Рипли. Да и помнила ли?! «Вот пилигрима я не забуду. Пилигрим – это совсем другое». Она поднялась с кровати и начала переодеваться, надеясь, что Донован не будет работать до позднего вечера, хотя, если даже будет, то она готова его ждать. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. «А что если это ОН?» – Гермина засуетилась, ругая себя за медлительность. Стук повторился.

– Одну минуту! – крикнула Гермина. Женский голос по ту сторону двери назвал ее имя, представился. – Шериф Стибингс? – Гермина растерянно замерла посередине комнаты. – Никогда не думала, что шерифом может быть женщина, – озвучила она свои мысли.

– Мне прислать своего помощника? Тогда вы откроете дверь? – шериф Стибингс заглянула в окно, но шторы были задернуты слишком плотно, чтобы увидеть хоть что-то. – Мисс Грэтхем! – она снова постучала.

– Уже иду! – Гермина надел первое, что попало под руку, и открыла дверь.

Она представляла себе высокую, мускулистую женщину с мужским лицом, но вместо этого увидела привлекательную женщину среднего роста около сорока лет в больших солнцезащитных очках и с выгоревшими на солнце волосами, собранными в пучок на затылке. Единственным подтверждением ее слов о том, кто она, была форма и блестящий значок на груди.

– Гермина Грэтхем? – еще раз спросила шериф, меряя девушку внимательным взглядом поверх солнцезащитных очков.

– Да, а что…

– Я шериф Нэтти Стибингс. – Она шагнула вперед, заставляя Гермину отойти. – Не возражаете, если я войду?