Дети ночных цветов. Том 2

Вавикин Виталий

В полицейском участке было душно, но Локвуд не замечал этого.

– Джек? Джек, ты еще там? – звал он, прислушивался, снова звал.

– Нужно ехать, – принял решение начальник участка Скур Пембертон. – Доктор Локвуд, – он жестом велел ему отключить телефон.

Они добрались в Милвилл к утру. Солнце стояло высоко в небе. Скур Пембертон остановился возле участка местного шерифа. Следом за ним остановился офицер Янг.

– Держитесь за нами, док, – велел Пембертон, поднимаясь по ступеням.

Локвуд не возражал. В участке было тихо. Несколько мух кружили под потолком. Шериф Спилмен сидел за столом и что-то писал. Увидев вошедших мужчин, он прервался, отложил ручку.

– Чем

могу быть полезен? – спросил он своим гнусавым голосом.

Несколько секунд все молчали, оценивая степень опасности.

– Бадди Хоскинс, – наконец спросил Пембертон. – Вам о чем-нибудь говорит это имя?

– Хоскинс? – шериф поднялся со стула. Было слышно, как захрустели его старые суставы. – Этот Хоскинс?! – он подошел к клетке, указывая на человека внутри. – Я арестовал его вчера по просьбе шерифа Нэтти Стибингс. Вы ее знаете? – он впился взглядом в доктора Локвуда, то ли выбрав единственно гражданского среди гостей, то ли точно определив, кто он. Локвуд кивнул, смутившись внезапного внимания. – Хорошо, – радостно прогнусавил шериф. – А то я уже было решил, что она не в своем уме!

– Нэтти? – растерянно спросил Локвуд.

– Шериф Стибингс. Женщина. За сорок. Средний рост. Белая кожа. Она?

– Она, но… – Локвуд покосился на офицера Янга. – Она сказала вам, почему нужно задержать Бадди Хоскинса?

– Конечно. – Шериф встал напротив Локвуда, начиная напоминать героя старых вестернов.

– И… – доктор замялся.

– Дети? – помог ему шериф, увидел, как вспыхнули глаза Локвуда, и взмахнул рукой, прекращая дальнейшие расспросы. – Не знаю, что у вас там случилось, но это, ей богу, не мое дело! Особенно то, что рассказала мне шериф Стибингс, – он поморщился, сплюнул себе под ноги. – Можете мне не верить, но в Милвилле никогда не было ничего подобного. И не будет, пока я жив. Это тихий город. Тихий и спокойный. И если у вас есть какие-то свои проблемы, то сделайте одолжение, храните их при себе! – шериф сделал шаг вперед, словно собираясь вышвырнуть незваных гостей из своего участка, затем остановился, вернулся к клетке, вытащил из нее Бадди Хоскинса и вышвырнул на улицу. – Судя по тому, что мне рассказала шериф Стибингс, он, по меньшей мере, должен вспыхнуть от солнечного света, как вампир! – подмигнул шериф Спилмен Пембертону, прищурился, наблюдая, как Бадди пытается подняться на ноги, критично покачал головой. – Только он не вампир. – Шериф снова сплюнул себе под ноги, перевел взгляд на Локвуда. – На вашем месте, док, я бы присмотрелся к шерифу Стибингс. По-моему, у нее что-то не так с головой. И у ее мужа… – шериф нахмурился. – Да у всех, кто приехал с ними в наш город! Устроили тут черт знает что! – он снова сплюнул себе под ноги, посмотрел на Пембертона. – Сделайте одолжение, заберите их из моего города. Не вынуждайте меня вышвыривать их отсюда.

– Заберем, – заверил его Пембертон, бросая на Локвуда суровый взгляд.

– Надеюсь, с ними ничего не случилось? – спросил Локвуд шерифа Спилмена.

– Случилось? – он в очередной раз сплюнул и ухмыльнулся. – Давайте я отведу вас к ним, а вы уж сами спросите, что с ними случилось и какого черта они делают в моем городе!

– Полегче, шериф! – начал злиться Локвуд, посмотрел на Пембертона, на Янга, но так и не получил поддержки. – Где я смогу их найти? – сдался он, окончательно запутавшись.

Мысли разбегались в голове. Все как-то смазывалось. Локвуд вспомнил о зелье, которым Хоскинс опаивал жителей отеля «Палермо». «Но как это зелье могло попасть в мою кровь?! Я ведь ничего не пил и не ел в этом городе. Только кофе, сваренное офицером Янгом еще в участке». Локвуд сел в машину Пембертона. Они доехали до местного бара. Нэтти и Джек

Стибингс сидели за столом у окна.

– Остальным я разрешил остаться в доме Хоскинса, – сказал шериф Спилмен, выходя из машины.

– С детьми? – спросил Локвуд.

– С детьми, – заверил его шериф.

Локвуд пошатнулся, оперся рукой о машину, чтобы не упасть.

– Бессонная ночь? – гнусаво спросил его шериф.

Он не ответил. Никто не ответил. Мир затянула пустота. Они превратились в кукол, готовых подчиняться любому приказу шерифа Спилмена. А шериф хотел лишь одного – чтобы они убрались из города, из округа. Единственным, кого не коснулось оцепенение, был Томас. Все его силы ушли на то, чтобы сохранить зажатую в руке записку жены мэра и после передать ее сестре…

– Что это? – спросила Гвен, когда офицер Янг высадил их на стоянке отеля «Палермо». На руках она держала ребенка Гермины Грэтхем – девочку с такими же зелеными глазами, как и у матери. Томасу велели притихнуть и держаться в стороне. Он надулся, чувствуя себя снова брошенным.

– Эти дети не лучше тебя, – сказал ему Локвуд. Томас не ответил. – К тому же у твоей сестры есть только ты.

– Не заметно, – Томас показал записку. – Я должен был передать ей это, а она меня даже не заметила.

– А что это? – Локвуд протянул руку. – Могу я посмотреть?

– Не знаю… – Томас нахмурился, но вскоре сдался под осторожными уговорами доктора. Локвуд прочитал записку.

– Так ты говоришь, что это дала тебе жена мэра Милвилла?

– Она курит и много пьет, – сказал Томас. – Когда моя мама была жива, она всегда говорила, что алкоголь – это самый страшный грех.

– Отчасти она была права, – бездумно сказал Локвуд, заново перечитывая записку Эмбер Бейтс.

– Потом мама покончила с собой. Я это видел, – сказал Томас, надеясь хотя бы так привлечь к себе внимание, но Локвуд лишь снова бездумно кивнул.

– Извини. Мне нужно немного подумать, – сказал он, тронув Томаса за плечо. Томас кивнул, огляделся, надеясь найти кошку Гермины и выместить на ней злость, но кошки нигде не было. – У тебя все будет хорошо, – сказал ему Локвуд, убирая записку в карман.

– Не забудьте потом показать моей сестре! – напомнил ему Томас.

– Конечно, покажу, – пообещал Локвуд, но сделал это лишь три дня спустя, когда почувствовал, что зелье больше невластно над ним.

Правда, сначала он подумал, что сходит с ума. Сны, мысли, чувства – все спуталось в голове и настырно отказывалось выстроиться по местам. Затем пришли подозрения. Сначала офицер Янг, которого Локвуд считал своим другом, отказался встретиться с ним, затем полиция отпустила Бадди Хоскинса. И наконец, дети, привезенные из Милвилла.

Локвуд вырастил четырех сыновей и видел сотни детей у своих друзей, но ни один из них не вел себя так, как эти дети. Они не плакали, не кричали. Просто лежали и смотрели на всех, кто подходит к ним. И глаза! Особенно глаза пугали Локвуда. Они смотрели на него не как дети. Они смотрели на него как… как… Последнего Локвуд не мог понять. Боялся понимать. Но если вначале он хотел сжечь записку Эмбер Бейтс, то теперь уже об этом не могло быть и речи.

«Я должен встретиться с этой женщиной! Встретиться и поговорить!» Локвуд поймал себя на мысли, что не считает ее сумасшедшей. Уже не считает. Память возвращалась медленно, но он не сомневался, что видел в Милвилле все то, о чем она писала. Или почти все. Он отыскал в справочнике ее номер. Трубку снял мужчина. Локвуд выслушал историю о самоубийстве и не поверил ни единому слову. «Эмбер говорила, что они хотят избавиться от нее. И вот это случилось!» Локвуд встретился с Томасом и постарался выпытать у него все, что он сможет вспомнить.