Дети ночных цветов. Том 2
Шрифт:
– Сэнди? – он тряхнул головой.
– Вы лечили меня после родов.
– Роды?
– Это было в отеле Палермо. Вы помните отель Палермо? Помните Стэнли Донована, Бадди Хоскинса? – она вглядывалась в его светлые глаза, но в них не было рассудка. – Вы помните Милвилл?
– Милвилл? – доктор Локвуд неожиданно вздрогнул. Ноги его поджались, в глазах появился страх.
– Да. Милвилл. Мы были там. Все мы. И вы нас спасли. Вы помогли нам забрать наших детей.
– Детей? – доктор Локвуд снова вздрогнул.
– Вы
– Ребенка? – голос Локвуда задрожал, взгляд устремился мимо Сэнди, к входной двери. Донован обернулся, увидел Бонни, выругался.
– Убери ее отсюда! – заорала ему Сэнди. Вместе с ней заорал и доктор Локвуд, вскочил с дивана, побежал в соседнюю комнату, выбивая закрытую дверь. Сэнди побежала следом за ним. Зазвенело разбившееся стекло. Донован решил, что Бонни сейчас снова закричит, но вместо этого на ее губах появилась улыбка.
– Иди в машину, – велел ей Донован. Улыбка стала шире, но Бонни подчинилась.
Девочка забралась обратно в «Фиесту», закрыла за собой дверь. Вернулась Сэнди, бросила на стол пачку писем, устало рухнула на старый диван.
– Локвуд убежал?
– Во дворе. Плачет. – Сэнди выругалась. – Можешь попробовать поговорить с ним сам. У меня уже сил нет. – Она откинулась на спинку дивана, закрыла глаза.
Донован вышел во двор. Доктор Локвуд лежал на спине и смотрел в небо. Губы его шевелились. Донован прислушался, но не понял ни одного слова. Язык был ему незнаком, да и был ли это язык?
– Думаешь, я мог стать таким же? – спросил он, вернувшись в гостиную. Сэнди наградила его усталым взглядом и пожала плечами.
– Думаю, ты бы раньше покончил с собой, – сказала она. – Если, конечно, тебе от этого станет легче.
– Отчасти.
– Да, – Сэнди устало указала на стол с принесенными письмами. – Кажется, там есть адресованное Камиле Синдхарт. Доктор пытался помочь ей, верил, что если найти Бадди Хоскинса, то можно заставить его все исправить.
– Так доктор знает, где найти Хоскинса?
– Знал, но мне кажется, что письмо написано после того, как Локвуд свихнулся. Он даже не смог написать верный адрес Камилы, поэтому письмо вернулось.
– Вот как? – Донован взял вскрытое письмо. Почерк Локвуда был неровным, слова путались, обрывались…
Такой же рваной и беспокойной была и дорога. Сначала Донован и Сэнди добрались до Карсон-Сити, затем до индейского поселения пайютов.
– Я хорошо помню Бадди Хоскинса. Он ни за что не забрался бы в такую глушь, – сказала Сэнди, выбираясь из «Фиесты». Их встретил старый, сморщенный, как сухофрукт, индеец.
– Хотите купить сувенир? – спросил он.
– Мы ищем Бадди Хоскинса, – сказал Донован.
– Хоскинса? – индеец задумался, тряхнул своей седой головой. – Нет. Такого сувенира нет. Попробуйте поискать на индейском базаре. Это чуть дальше по дороге.
– Хоскинс
– Нет. Людьми здесь не торгуют.
– Твою мать! – Донован беспомощно сжал кулаки.
– Да нет его здесь, – устало сказала Сэнди. Бонни опустила стекло и уставилась на старого индейца. Он встретился с ней взглядом, помахал рукой, близоруко прищурился, вздрогнул.
– Ты знаешь, кто она? – оживился Донован. – Видел таких прежде? – индеец попятился к своей хижине. – Видел. – Донован продолжал приближаться к нему. Индеец споткнулся, упал на раскаленную солнцем землю. – Где он, черт возьми? – заорал на него Донован. Индеец закрылся от него высохшей от прожитых лет рукой. – Где… – Донован замолчал, проследил за взглядом старика, вошел в хижину.
В нос ударил запах химикатов. Лаборатория была устроена прямо на земле. Содержимое колб бурлило, струилось по стеклянным трубкам змеевиков. Высокая температура и едкий запах могли свести с ума, но Бадди Хоскинс не замечал этого. Его одежда была мокрой от пота. Его жидкие, длинные волосы облепляли череп. В дальнем конце хижины сидела беременная женщина. Глаза ее были закрыты, ноги скрещены. Она тихо что-то напевала, раскачиваясь в такт мелодии.
– Пришел за зельем? – спросил Донована Бадди Хоскинс, не поднимая на него глаз. Голос его был хриплым, гортанным. Донован не ответил.
Монотонное пение индейской женщины завораживало. И запах… Сладкий цветочный запах, который угадывался за смрадом химикатов. Донован услышал свое имя, вздрогнул.
– Удивлен, что ты все еще жив, – сказал ему Хоскинс.
– Вот как? – Донован тряхнул головой, огляделся.
– Как ты нашел меня?
– Локвуд.
– Ах, Локвуд, – Хоскинс улыбнулся. Глаза его по-прежнему были опущены.
– Он был здесь?
– Однажды. Отыскал хижину, но так и не решился войти.
– Он сошел с ума.
– Думаю, он уже был сумасшедшим, когда приходил ко мне. Здоровый человек никогда бы не нашел эту хижину.
– Но он все еще жив. В отличие от остальных, кто жил с тобой в отеле Палермо.
– Ты тоже жив. Почему?
– Почему? – Донован растерянно огляделся.
– С кем ты приехал сюда? С Сэнди? Кажется, вы были близки прежде. Или же Камила нашла тебя после того, как спятил Локвуд?
– Камила мертва.
– Вот как?
– И ребенок ее мертв. – Донован увидел, как напрягся Хоскинс. – Камила думала, что ты мог спасти его, мог исправить, сделать обычным ребенком.
– Мог.
– Тогда помоги Сэнди.
– Так ты приехал сюда с ней… – задумчиво протянул Хоскинс.
– Просто помоги!
– Сэнди или Бонни?
– Что?
– Думаешь, Сэнди может причинить своему ребенку вред, как и Камила? Поэтому ты здесь? Хочешь защитить Бонни? Это странно. Еще никто не продолжал служить так долго.