Дети Смерти
Шрифт:
Он хорошо помнил предостережение Торсона, да и появление весьма воинственно настроенных незнакомцев убеждало в том, что неприятности его только начинаются. Но Мона… Тай не мог оставить ее здесь.
Выглянув в окно и убедившись, что Таир по-прежнему висит высоко в небе (уж лучше бы была ночь), а на улице никого нет (пока), унрит торопливо перешагнул через труп одного из незнакомцев и оказался у лежанки. Мона была тщательно завернута в одеяло, с одного конца которого предательски торчала маленькая аккуратная пятка. Тай не выдержал, коснулся ее рукой. Пятка была холодной. Очень.
— Ои! —
— Надо идти, — сказал Тай невесть кому.
Он приладил к поясу меч, размышляя о том, что идти ему, собственно, некуда. Вокруг была стена. А за ней Магр с его магрутами и невидимой смертью. Или море, которое на утлой рыбацкой лодчонке ему не преодолеть. Тай присел на лежанку и, отвернув край одеяла, взглянул в лицо девушки. Оно казалось спокойным. МОНА СПАЛА. «Что же я наделал?» — с горечью подумал унрит, вспоминая, как хорошо им было еще вечером.
— Проснись, — он наклонился и нежно поцеловал холодный лоб, все острее понимая, что она не проснется никогда.
И все-таки надо было куда-нибудь спрятаться. И спрятать Мону так, чтобы больше ни одна грязная унритская лапа не коснулась ее тела. Ни один похотливый взгляд не потревожил спокойного… сна? «Ои! Тай! Взгляни правде в глаза». «Нет, — он упрямо тряхнул головой, — не-ет!»
— Куда? — пробормотал унрит.
Он знал только одно убежище — жалкое, ненадежное, пожалуй, единственное в Унре: полуразрушенная хижина на берегу, на самой окраине, та самая, где он частенько прятался в детстве. Что ж, может, его и не будут там искать.
Он встал, накинул на плечи унритскую куртку. Сунул в карман спасительный крюк («глядишь — пригодится»). И замер. Только теперь, окончательно успокоившись и решив, что делать, он вдруг осознал то, о чем говорил Нагх с Кусумом. И то, что произошло с ним… Веревки. Они не лопнули, не разорвались. Тай был готов поклясться, что они были разрезаны острым унритским ножом.
Значит, он и в самом деле видел… Мону. Значит, его видение не бред? Значит, это полупрозрачное тело, просвечивающее сквозь гигантскую фигуру Кусума, и впрямь было… «Ои». Но он же видел Элту! Тай покачнулся. Тварь, о которой говорили, что она не оставит его, Тая («почему»)… Элта, разрезающая веревки, стягивающие его руки. Что это?
Он ошалело взглянул на прекрасное лицо девушки.
Она мертва.
Да.
Теперь ему куда проще было верить в то, что она мертва.
Теперь ему куда НУЖНЕЕ было думать, что она мертва.
Чтобы окончательно не спятить.
Он ненавидел Элту. Он любил Мону. Сейчас он знал это и не хотел, чтобы было иначе.
Не думать.
Бежать.
Схватив завернутое в одеяло тело и перекинув через плечо, Тай поспешно выскочил за дверь.
Улица ошеломила его. Яркие лучи Таира заставили унрита зажмуриться. Морской воздух был настолько свеж, что Тай едва не захлебнулся им. Он уже забыл, что день может быть столь ярок, а воздух столь свеж. «Ои!» Не обращая внимания на боль в ноге, Тай побежал мимо неказистых унритских хижин, моля небо о том, чтобы по дороге ему не встретился ни один знакомый унрит.
Кривые улочки Унры были необыкновенно пусты. Пробежав с пол-лонги, Тай слегка замедлил
— Ты к-кто? — качнувшись, спросил он, пытаясь поймать взглядом ускользающее лицо Тая.
По всему было видно, что в таком состоянии он не узнал бы и собственную жену.
— Я?! Лин, — не моргнув глазом, соврал унрит.
— Ты?! — Рик, казалось, был удивлен. Он прищурился, наклонил голову, разглядывая Тая. Затуманенные харутой глаза видели лишь смутные очертания лица. Попробуй-ка тут узнай!
— Х-хрисса, — выдохнул после довольно продолжительной паузы коротышка. — Может быть, ты и Лин. Но какого фрокка ты делаешь здесь?
— А где же мне еще быть? — насмешливо спросил унрит. Он уже видел, что улица перед ним пуста. А Рик, да еще смертельно пьяный, большой опасности не представлял.
— Ну да. А где ж тебе ищ-ще быть? — задумчиво пробормотал коротышка. — А я думал, ты пошел к Таю.
— Пошел, — улыбаясь, подтвердил унрит («Ага, вовремя я смылся»), — сам видишь. Пошел.
— В-вижу, — икнул коротышка.
— Ни хриссы ты не видишь, — не удержался Тай.
— Что верно, т-то верно, — покорно согласился Рик. — И не хочу. С тех пор как увидел, что эта сучка сделала с Торсоном. Блевать хочется, — пожаловался он, наклоняясь с явным намерением опустошить желудок.
— Э, не торопись, — поднял его за воротник Тай. — Что она сделала?
— Гм, — казалось, Рик несколько удивлен. — А ты разве не был там, Лин?
— Ты что-то путаешь, — уверенно сказал унрит.
— Да. Я всегда путаю, — кивнул головой коротышка. — Особенно, когда выпью.
— Так что она сделала, Рик?
— Отрезала. Вот это, — коротышка уверенно ткнул заскорузлым пальцем себе в штаны. — Понял?
— Шутишь?!
Тая передернуло.
— Ножом и отрезала, — продолжал Рик. — Бедный Торсон. Это поганый магрут подговорил ее. Ты ведь сам так сказал, Лин. Эй! — Он вдруг выпрямился и неожиданно трезво взглянул на Тая. — А ты, случаем, не Тай?
— Тай, — спокойно кивнул унрит.
— Зря ты эт-то, — пробормотал коротышка. — Теперь тебя убьют. Точно. Ну, — он опасливо отступил на шаг, — я пойду, а?
— Иди.
Унрит взвалил на плечо завернутую в одеяло Мону и, не глядя на Рика, зашагал по пустынной улице к берегу. Его била нервная дрожь, хотя Таир палил нещадно — даже сквозь толстые подошвы унрит ощущал исходивший от песка жар. Пока ему везло. Но Элта? Неужели то, что сказал коротышка, правда? Или шутка? Глупая? В духе Рика? Тай окончательно перестал что-либо понимать. Он шел быстро, очень быстро. Но, если бы мог видеть, с какой злобой Лин и его пьяные приятели ворвались в забитую мертвыми телами хижину, то непременно ускорил бы шаг.