Детские странствия
Шрифт:
Обратный путь всегда казался мне короче, и было не так страшно. Я заранее слышал, как сестра Матрена, заглянув в туесок, говорит:
«Ай да Вася, вот молодец!»
А брат Ваня радуется:
«Теперь мы знатно покушаем!»
МЕДВЕЖИЙ СВИСТ
Приходит весна, и жизнь становится веселее. В низких местах лежит еще снег, как заплаты на зипуне, а мы, ребята, уже носимся по деревне
Онега весной страшная: вода мутная, высокая, несется быстро. Но вот зазеленеют земля и деревья, наша Спирова станет нарядной, как девка в новом сарафане, и хорошо тогда на Онеге.
Берега становятся отлогими и каменистыми, по реке куда-то бревна плывут. Одно бревно настигает другое, бревна сталкиваются и снова расходятся, а иногда, столкнувшись, плывут дальше вместе, словно взявшись за руки.
Во время лесосплава мы проводим на берегу целые дни.
Некоторые бревна пристают к берегу, и, вооружившись палками, мы сталкиваем их на воду, чтобы они плыли дальше. А случалось и так, что у кого-нибудь палка соскользнет с мокрого бревна, и, потеряв равновесие, парнишка падает в воду. Хорошо, если это случится на мелком месте; а если на глубоком, то иной и крикнуть не успеет, как скроется под водой.
В ту первую после пожара весну утонул мой сверстник Мишка.
Мать его долго смотрела на воду, потом завыла, замахала руками и кинулась было в реку, но бабы успели ее удержать.
Она боролась с ними, пытаясь вырваться, а ослабев, упала и стала с воем кататься по земле. Нам стало страшно смотреть на нее, и мы спрятались за гумнами.
В тот день на реку мы больше не ходили. Вечером мать, жалостливо глядя на меня, говорила:
– Не ходи, сынок, на Онегу, не толкай бревен? Видишь, Мишка утонул, храни тебя бог?
А потом, чтобы я не горевал о Мишке, мать стала рассказывать мне о речном царе - какой у него на дне реки хрустальный дворец и какие богатства в амбарах и кладовых: хлеба видимо-невидимо, шубы, валенки, рубахи кумачовые и сатиновые, а пряников и конфет полные сундуки, на стол к чаю подают на трех блюдах, и гости едят досыта, запивая сладкими винами.
– А в каком месте стоит дворец?
– заинтересовался я.
– Известно дело - посередине реки, на самом глубоком месте, - ответила мать. И добавила: - Там, куда ходим за водой.
На другой день я рассказал ребятам, собравшимся возле одной избы, о речном царе, и решительный Степка сейчас же заторопил идти в гости к речному царю, отведать у него пряников и конфет, которыми лакомится Мишка. Мы не стали раздумывать: сразу же помчались на реку, к тому месту, где бабы берут воду; а там остановились, не зная, как идти дальше - одетыми или надо раздеваться.
Степка говорил, что в гости ходят только одетыми. Андрюшка убеждал, что лучше пойти голыми, а то замочим платье; а мокрых, пожалуй, во дворец не пустят. Мы потолковали и решили
Но только мы вошли все вместе в воду, неся платье в руках, как на середине реки подпрыгнул кто-то черный и по реке пошли широкие круги.
– Ребята, черт играет?
– крикнул Степка.
Мы кинулись из воды на берег и стали ждать, что будет делать черт. Круги разошлись, река успокоилась. Видимо, черт притаился - он ведь хитрый!
В это время к реке спускался с ведрами мой дядя, Михаил Егорович.
– Что вы тут, пострелята, делаете?
– спросил он.
– Смотрим, как черт играет, - ответил я.
– Прыгнул на середине реки, а круги дошли до самого берега.
– То большая рыба прыгнула, а черта в Онеге нет, - сказал Михаил Егорович.
Мы с ним заспорили, что черти в Онеге есть, и рассказали про хрустальный дворец речного царя, к которому собрались в гости.
– Кто это вам такую чепуху набрехал?
– спросил Михаил Егорович.
– А вот и не чепуха!
– Я запрыгал, радуясь, что поймал его на слове.
– Это мне мамка сказала, зона чепуху брехать не будет.
– Ах ты, дурак, дурак!
– Михаил Егорович покачал головой.
– Морочат бабы детям головы сказками.
– И он стал ругаться, затопал на нас ногами: - Марш от реки!
Хотелось побывать в гостях у речного царя, поглядеть, как там Мишка живет, вместе с ним досыта покушать пряников и конфет. Но Михаил Егорович побранил мою мать, и она сказала мне:
– Глупый ты мой несмышленыш! Я тебе сказку говорю, а ты за правду принимаешь.
Я не мог понять, как же это так: говорят про речного царя - какой у него дворец, какое богатство, - а на самом деле речного царя нет. Зачем же говорят, если это неправда?
Мне запретили ходить на реку. Отец пригрозил меня выдрать.
Если на реку ходить нельзя, значит надо идти в лес. Куда же еще?
Говорят, поспела уже земляника. Ее собирают в Новом поле, в Медвежьем, в Поддолгом.
В Новом поле и Медвежьем мы уже бывали, туда неинтересно идти.
Вот бы в Поддолгое сходить!
– Там медведи, - сказал Андрюшка.
Его отец был охотник, и поэтому Андрюшка лучше всех нас знал, где живут медведи.
– Ну и что ж, что медведи?
– загорячился Степка.
– А мы ляжем на землю, притворимся мертвыми. Медведи понюхают и уйдут.
– А если леший закричит?
– спросил Федька.
– Будет тебе леший днем кричать! Он только ночью кричит, а днем спит, - утверждал Степка.
И мы решили идти в Поддолгое - туда далеко, и, значит, ягод там должно быть много.
Путь наш проходил мимо поля, где пахали мужики. Мы кричали им, как взрослые:
– Бог на помощь!
– Спасибо!
– благодарили они и спрашивали: - Куда, мужички, путь держите?
– В Поддолгое!
– с гордостью отвечали мы.
– Путь долгий!
– говорили они.