Детство в девяностых

Стилл Оливия

Это было уже слишком. Даша развернулась и стремглав бросилась в лес.

— Даша, вернись!!! — закричала ей вслед тётя Валя.

Но она была уже далеко.

Глава 8

Даша брела по лесу, сама не зная, куда, и плакала в голос. Несправедливая обида, полученная ни за что ни про что сразу от двух человек, клокотала внутри неё. Что она сделала Лариске, что та вдруг взяла и прогнала её, как собачонку? Почему тётя Валя так на неё окрысилась? За что её все так не любят, обижают, гонят? Даша вспомнила, что и мать Лариски тётя Люда, старшая

сестра мамы и Вали, тоже не любит её, и постоянно к ней придирается. Как многие до глубины души обиженные дети, Даша начала распалять себя, перебирая в уме не только свежие обиды, полученные только что на озере, но и давнишние. Вспомнила Даша, как год назад Валерка и Лариска схватили её за руки-за ноги и бросили в яму с крапивой. Как тётя Люда кричала потом на неё, что она «заварза», потому что футболка и шорты испачкались в этой яме, а Лариске и Валерке за их хулиганство не было ровным счётом ничего. Вспомнила она и то, как тётя Люда кричала на её маму из-за какой-то сковородки, а та сидела и плакала, склонившись над тарелкой с пшённой кашей, и слёзы её капали на эту пшённую кашу, а Даша тоже плакала, потому что ничего не могла сделать против этой несправедливости. Вспоминая всё это, Даша шла и рыдала ещё горше, ревела навзрыд.

«Никто меня не любит, все хотят моей смерти… — думала она, — Что ж! Заблужусь в этом лесу, и пусть дикие звери съедят меня…»

На дороге показался какой-то велосипедист с бидонами. Поравнявшись с Дашей, он притормозил. Это был Володька, Ларискин ухажёр. Тот самый, который с «пиписным лицом».

— Дашка, ты чего тут одна?.. Ты что, плачешь? Тебя кто-то обидел?

Володя поставил свой велосипед на обочине и обнял плачущую девочку. Та зашлась в рыданиях ещё громче.

— Никто меня не любит!..

— Как это никто, а я? Я-то тебя не люблю разве?

Даша аж плакать перестала, глядя на него снизу вверх.

— Ты Лариску любишь, а не меня…

— Лару само по себе, а тебя я, может, ещё больше люблю.

От этих слов Даше становится теплее на душе, и в то же время, она испытывает жгучий стыд за то, как давеча смеялась над ним с Лариской.

— Жалко, что ты не мой брат…

— А хочешь, я им буду? А ты будешь моей любимой младшей сестрёнкой…

— Знаешь, мне так стыдно, — Даша погладила Володьку по стриженой голове, — Ты такой хороший… А мы с Лариской тебя ещё хотели гусиными какашками накормить…

— Ну не накормили же, — рассмеялся Володька.

Глава 9

Валя не находила себе места. Надо ж было такому произойти! Она даже не сразу поняла, как это всё случилось. А когда очнулась, было уж поздно — девчонки и след простыл.

— Даша! Даша!!! — плача, кричала она, бегая по краю леса, но не решаясь зайти вглубь.

— Да успокойся ты, — лениво бросил Леонид, — В кустах где-нибудь отсиживается. Надоест — выйдет. Я купаться пойду…

— А если нет? Если она ушла в лес и заблудилась?!

— Да ну! Чего там блудить? Будет идти по дороге — куда-нибудь выйдет. Не пять лет же ей!

— А если она придёт домой раньше нас и всё расскажет Людке?

— Не расскажет, — отмахнулся Леонид, — А расскажет — конца света не случится.

— У тебя так всё просто, я прям поражаюсь!..

— А жизнь вообще простая штука. Усложняют всё только дураки.

Он привычным,

молодым движением худощавого тела забежал в озеро, поплыл кроллем. Валя, откинув с глаз густую «лошадиную» чёлку и защищаясь ладонью от солнца, осталась стоять на берегу, невольно любуясь шурином.

Как и не было этих восемнадцати лет… Он всё такой же. Красивый и циничный. Таким Валя увидела его впервые, когда они с сестрой-двойняшкой Галей, Дашиной мамой, закончили школу и собирались в город, поступать в институты. Тогда-то и приехал к старшему брату Славке погостить его приятель из Выборга, с которым они вместе служили во флоте. Это был красивый, белокурый и зеленоглазый молодой моряк. С редким, экзотическим именем — Лёня.

Вскружил моряк голову девчонке. Наивная и романтичная Валя влюбилась в него по уши. А сестра Людмила, тем временем, тоже не дремала. Не нравилось ей, что Валька крутится возле этого парня, который приглянулся ей самой.

И она решила действовать по-быстрому. Для начала Людмила не поленилась съездить в райцентр и купить билеты в город для обеих сестёр на несколько дней раньше, чем они планировали.

— Ничего, поедете раньше, — безапелляционно сказала она тогда, — Пока устроитесь, пока то да сё… Нечего вам дома делать, задницы просиживать…

В институт Валя не поступила — провалила экзамены. Оно и понятно — не формулы и не учебники были у неё тогда на уме. Едва узнав, что в списках её нет, она, не сильно расстроившись, поспешила обратно домой. Но, когда вернулась в родную деревню, Лёни там уже не было, да и Людки тоже. За тот месяц, что Валя отсутствовала, они успели и расписаться, и укатить к нему в Выборг.

Валя плакала тогда. Предательство сразу двоих — любимого парня и родной сестры — было для неё слишком. А тут ещё мать с отцом насели, скандалили:

— От дура дак дура! Всю жисть в навозе хошь прокопаться?! — кричала баба Нюра, — Ня поступила она! Галя поступила, а она нет! Ум-то, ум-то у тебя исть иль нет, дубина ты стоеросова?!

— Я так скажу! — басил дед Лёша, стуча кулаком по столу, — Не бушь учиться — язжай вон из мОвО дому! ДармОедОв мы не пОтерпим! Вот мой сказ!

— И уеду! — рыдала Валя, — Уеду, куда глаза глядят, а жить с вами не буду!..

И уехала. Работала то уборщицей, то продавцом. Даже квартиру однокомнатную смогла получить, конечно, не с неба манного. Мужчины к ней ходили. Она их принимала, понимая, что самой не выжить. Но каждый раз после очередного визита мылась с мочалкой — и всё никак не могла отмыться от мерзких чужих запахов. Тем не менее, продолжала принимать их, словно мстя самой себе за растоптанную любовь свою…

А потом как-то зарубцевалось. Перегорело. А теперь вот снова вспыхнуло синим пламенем.

Глава 10

Всё началось со дня рождения близнецов, который праздновали в начале лета.

С утра баба Нюра стелила на стол праздничную скатерть. Готовила на горячее пюре картофельное с молоком — «мятку», как она его называла. Яишню жарила с салом и с зелёным луком. Резала в тазик «мурцовку» — редис и зелень, щедро сдобрив растительным маслом. И посылала деда Лёшу в погреб за самогоном да за бережёной с осени банкой солёных огурчиков.

Сёстры-именинницы надевали свои лучшие ситцевые платья. Наряжались и Даша с Лариской. Приходили в гости соседи.