Девочка из прошлого
Шрифт:
— Арина, если я могу помочь...
Вспыхиваю внутри как пучок сухой травы, подожженный факелом. Сгораю и сморщиваюсь, почернев и обвиснув.
«Ты уже помог. Так помог, что я еле выбралась. Твоя помощь слишком дорого мне обошлась...»
Делаю над собой усилие, чтобы не сорваться. Мой тон должен быть ровным и спокойным.
— Спасибо, Демид. Мне есть кому помогать.
Демид почему-то взрывается.
— Этот? — кивает он головой куда-то в сторону, явно подразумевая Феликса. — Это он твой
— Тебя это совершенно не касается.
Демид странно дергается, но тут же словно откуда-то изнутри поступает команда, и он на глазах расслабляется.
— А знаешь, ты права. Меня это действительно не касается. И я не за этим приехал. Мне нужна твоя помощь. Вот, — он выкладывает на стол фото, — помоги мне, Арина. Это моя племянница, Майя Айдарова. Она дочка моего брата Рустама. Посмотри на неё внимательно. А это, — он выкладывает фото Кати, — ещё одна девочка. Видишь, как они похожи? У меня получилось провести тест ДНК, который показал, что эта девочка имеет отношение к нашей семье. Я уверен, что она внебрачный ребёнок одного из моих братьев. И я думаю...
— Почему ты уверен? — перебиваю увлеченно рассказывающего Демида, и он удивленно поднимает брови.
— Что?
— Почему ты уверен, что это ребёнок кого-то из твоих братьев? Почему она не может быть твоей?
Демид нетерпеливо мотает головой.
— Это исключено. Девочка слишком маленькая, она примерно на полгода, если не на год, младше Майи. Мои люди проверили всех... — он запинается, опуская циничное «всех моих женщин», и исправляется, — все варианты. Я уверен, что ее отец кто-то из братьев, просто биоматериал был собран некорректно.
— Зачем она тебе? — спрашиваю тихо, чтобы Демид не заметил, как у меня дрожит голос.
— Что значит, зачем? — мой вопрос явно вводит его в ступор.
— Зачем ты ищешь эту девочку? — в носу щиплет от подступающих слез, но я героически держусь.
— Арина, ты правда не понимаешь? — Демид раздраженно взмахивает рукой. — Этот ребёнок относится к нашей семье. Какая-то сука скрыла девочку, а потом начнет шантажировать моего брата. Ты не знаешь, но мы уже это проходили, я больше не могу такого допустить. Я должен ее найти, чтобы все выяснить и чтобы вернуть ребенка в семью.
— Ты хочешь забрать ее у матери? — уточняю, Демид кривится.
— Ну нет, конечно. Что за бред. Но отец имеет право знать, что у него есть ещё одна дочь, — задумывается и поправляется. — Или просто есть.
Он достает ещё одно фото и кладет передо мной, а я призываю все силы, чтобы себя не выдать, потому что с фото на меня смотрит мама.
Здесь она молодая. Я даже знаю, когда оно было сделано. Мне было тринадцать лет, в пансионе устраивали ежегодный Рождественский благотворительный концерт. Отец не разрешал маме меня навещать, не верил, что она больше не пьет.
И мама приехала тайно. Она очень хотела на меня посмотреть, и когда узнала, что концерт для всех желающих, пришла. Но мне на глаза не показывалась,
Мама рассказала об этом уже когда я выросла, и вот теперь я вживую вижу ее на этом празднике.
— Посмотри, ты случайно не узнаешь эту женщину? Это Рождество в вашей школе, может ты помнишь? Ты же была взрослой. Может ты ее где-то видела?
Поднимаю голову, вглядываюсь Демиду в глаза. Он прямой и бескомпромиссный, как и был. Ему можно задавать вопросы только если хочешь услышать правду. И к этой правде нужно быть готовой.
— Почему ты ищешь эту девочку, Демид, если она дочь кого-то из твоих братьев?
Он тоже зацепляется взглядом, и мы некоторое время гипнотизируем друг друга словно пытаемся разгадать, что у другого на уме.
— Потому что я не хочу, чтобы их семьи пострадали, — наконец отвечает он. — Моим братьям повезло, у них хорошие жены. И я не могу допустить, чтобы какая-то дрянь нами манипулировала.
Неправильный ответ, Демид Ольшанский.
Ты ни слова не сказал о маленькой девочке, которой неосторожные действия и поступки могут причинить вред. Твоей семье на неё наплевать. И тебе, и твоим братьям.
А ведь я почти готова была признаться...
— Я не знаю эту женщину, Демид. Я никогда ее не видела. Извини, тебе пора, — беру в руки телефон, и через секунду за спиной Ольшанского вырастают две тени.
— Демид Александрович, можно мы вас проводим?
Он пристально вглядывается в меня, ничего не говорит, только кивает охранникам:
— Можно. Только я сам дойду, — разворачивается и так же стремительно идет к выходу.
Глава 17
Демид
А говорят, машину времени до сих пор не изобрели.
Ещё как изобрели. Я только что на ней полетал. Так сука полетал, что наебнулся со всего размаху. Мордой в пол.
Все как три года назад. Один к одному. Только дом в этот раз получше, не та убогая лачуга, в которой Арина сидела, влипнув в стол.
Иду, не разбирая дороги, за спиной с обеих сторон псы Винченцо. Сколько их тут? Мои люди на них все время натыкаются. Ничего узнать невозможно, что хоть как-то связано с Ариной и ее воспитанницей.
Я не мог позволить, чтобы меня выкинули как щенка, нассавшего посреди комнаты. Пришлось уйти самому, хотя на языке вертелась сотня вопросов.
Я собирался их задать. Целый блядь список в уме держал. И про психосоматику ее, и зачем ей понадобилось обращаться к Винченцо. Что такого он для неё сделал, что ей пришлось брать на воспитание его крестницу?
А спросил только про болезнь, и все. И она закрылась.
— Куда едем, Демид Александрович? — осторожно спрашивает Андрей.
«На хуй, Андрюха. Не знаю, куда ты, а я туда, куда меня прямым текстом послали. Нахуй».