Девочка из прошлого
Шрифт:
— Знаете, что, Демид? Позвольте я вас обниму, — и обнимает за шею. Прижимается ближе, тянется к уху, и я не успеваю охуеть, как слышу связный шепот:
— У вас в кармане номер телефона. Это моя коллега. Три года назад она работала в роддоме как раз в ту смену, когда родилась девочка, информацию по которой вы ищете.
Но я блядь по двоим ищу. В этом весь и пиздец. А спросить не могу. Интан бы не стала так рассыпаться, значит, не исключает возможности прослушки.
Интан отпускает меня, лучезарно улыбаясь, и исчезает
Ну хоть так. Сбрасываю инфу парням, пусть начинают уже сейчас искать хоть какие-то зацепки. И номер телефона даю пробить.
Рассматриваю визитку, вензеля, витиевато обвивающие имя и отчество. Дорого и изысканно.
Насчет номера телефона, он сейчас не в сети. Ладно, будем надеяться, что Интан не разыграла меня красиво и элегантно. Ей нет смысла.
Но когда возвращаемся в отель, выясняется, что Арина улетела на Сицилию. Вопрос, что от неё нужно Винченцо, снова остается висеть в воздухе.
Андрей отзванивается, и я по голосу слышу, как он собой гордится.
— Мы нашли ее, Демид. Сможете подъехать?
— Диктуй адрес, — только и говорю в ответ.
Глава 22
Арина
— Вот это меня и бесит, — Феликс с пренебрежительной гримасой кивает на разложенные на столе стилеты. — Эти их вечные понты и пафосность.
— Не знаю, как по мне, красиво и смысл такой глубокий, — глажу холодную сталь, осторожно трогаю остро заточенные края.
— Смысл! — раздраженно фыркает Феликс. — Какой смысл, Ари?
— Ты же сам сказал, что это символ власти падрино над своими капо. И их преданности. Винченцо говорил, они сами изготовили эти стилеты и преподнесли в знак признания его главой фамильи.
— Отец слишком увлекся ритуалами и стал придавать им слишком много значения.
— А мне это напоминает посвящение в рыцари в Средневековье. Когда рыцарь подавал меч своему сюзерену.
— Ну ты даешь, Ари! — Феликс качает головой, отбирает у меня чашку с кофе. Делает глоток и возвращает обратно. — Сравнила рыцарей с гангстерами. Ты ещё отца королем Артуром назови! Или Папой Римским. Кстати, монахи при постриге тоже протягивают ножницы епископу.
— Винченцо сказал, — медленно перебиваю приятеля, покалывая подушечки пальцев, — что у стилетов есть ещё одна функция. Они могут защитить.
— Ну да, — согласно кивает Феликс, — это если тебя недооценивают. Или слишком доверяют.
Последние слова он договаривает мрачный как грозовое небо. Не на себя ли примеряет сказанное? Очень похоже.
— Ты прав, Фел, — вздыхаю, отодвигая стилеты, — это все выглядит очень романтичным, если не знать, чем занимается твой отец.
Феликс хмыкает.
— Да уж. Романтики там немного. Как ты думаешь, почему он тебя так обхаживает? Ну помимо того, что ты красивая девушка и можешь составить достойную партию его
— Ты так говоришь, как будто речь идет не о тебе, — пытаюсь перевести в шутку, уж слишком холодно сверкают его глаза. Но Феликс не реагирует.
— Я серьезно, Ари. Ты же умная девушка. Или ты поверила в эту сказку, что он видит тебя на своем месте?
— Не поверила, — мотаю головой, — но я дала ему слово, что выйду за тебя замуж.
— Надеюсь, ты не забыла скрестить за спиной пальцы? — Феликс смотрит исподлобья. Убедительно киваю.
— Конечно, не забыла. И на ногах тоже скрестила. На всякий случай.
Мы некоторое время буравим друг друга перекрестными взглядами, но я не выдерживаю первой. Прыскаю в ладонь и покатываюсь со смеху.
— Представляю, как тебя перекособочило возле его кровати, — сипит Феликс, вытирая уголки глаз. — Ладно, хватит ржать, давай серьезно. Все не так просто, Ари. Подумай хорошенько, зачем ему понадобилась именно ты. Им всем понадобилась.
Эта поправка настораживает. Всем? И заместителям Винченцо тоже?
— Под всеми ты имеешь в виду капо? — осторожно уточняю. Феликс подтверждает.
— Именно. Я дам подсказку. Мы с тобой равноправные владельцы бизнеса. А что в нашем бизнесе может заинтересовать рыцарей с большой дороги? — и не дожидаясь моего ответа отвечает сам. — Правильно. Остров.
И тогда меня осеняет.
— Трафик! Винченцо хочет сделать там перевалочный пункт для контрабанды наркотиками?
— А об идеальном прикрытии позаботимся мы, — мрачно кивает Феликс. — И если мы окажемся в одной упряжке, нами будет легче управлять.
— Разве мы можем на это согласиться? — растерянно смотрю на приятеля, но он отводит взгляд, старается не встречаться со мной глазами.
Прощаемся немного прохладно, все-таки разговор получился не из приятных. А ночью я просыпаюсь оттого, что стучат в дверь.
Иду открывать, уже зная, что услышу. И все равно сердце на миг сдавливает от боли, когда слышу безликое и безэмоциональное:
— Господин Ди Стефано только что нас покинул. Мои соболезнования.
***
Похороны Винченцо затянулись, пришлось ждать родственников из дальних сел и городков. С Феликсом мы больше не виделись, он уезжал-приезжал, и за ним все время теперь волочился хвост охранников.
Отпевали Винченцо в той же часовне, где он крестил Катю. Как бы правильно ни говорил Феликс об отце, меня все равно охватывала тоска при мысли, что я больше его не увижу.
После похорон я подхожу к Феликсу выразить соболезнования. Он выглядит осунувшимся и чуть похудевшим. Брови сдвинуты, губы сжаты. На мои скомканные слова сухо кивает и переводит взгляд на стоящего за мной пожилого мужчину.
Поспешно отхожу в сторону и зачем-то стою в ожидании сама не знаю, чего.
— Госпожа Покровская, босс приказал вас отвезти, — слышу за спиной голос водителя Винченцо.