Девонширский Мясник Том1 «Павлинный Трон»
Шрифт:
Лиза одарила её недовольным взглядом.
— Это удобнее, чем ты думаешь!
— Ага, особенно когда застреваешь в каждом кусте, — фыркнула Сарита, жестом показывая подруге двигаться дальше.
Они снова скользнули в темноту, стараясь не шуметь.
Дойдя до свинарника, Сарита быстро огляделась, присела перед замком и, достав из волос шпильку, принялась ковыряться в нём.
— Ты и это умеешь? — восторженно прошептала Лиза, перегибаясь через её плечо.
— Томас научил, — небрежно кивнула Сарита, не отрываясь от работы.
— А, ну да, — понимающе протянула Лиза, усмехнувшись. — Томас же у нас мастер на все руки…
Она скосила взгляд на подругу, но та лишь пожала плечами,
— Может украсть что угодно, — хихикнула Лиза. — Даже панталоны с чужой верёвки.
— И не говори, — пробормотала Сарита, сосредочившись на замке.
Замок наконец щёлкнул, и дверь чуть приоткрылась, издав скрип, от которого девушки мгновенно замерли.
— Ну, теперь давай не шуметь, а? — шёпотом сказала Лиза, заглядывая внутрь.
— Как будто ты умеешь, — фыркнула Сарита и первой шагнула в тёмное помещение.
Они хоть и учились в лучшем лицее Британии, но и здесь было своё подсобное хозяйство. Зачем, спросите вы?
Ну, во-первых, чтобы всегда иметь свежее мясо, молоко, яйца — воспитание будущих джентльменов и леди не отменяло необходимости в практичности. Но, во-вторых, и это, пожалуй, самое важное, — для показательного наказания.
Тех, кто осмеливался нарушать дисциплину, не отправляли в карцер и не ставили в угол, как в дешёвых школах для простолюдинов. Нет, здесь наказание было куда изощрённее. Их ссылали на работу — чистить стойла, выносить навоз, доить коров и гонять свиней. Грязь, тяжёлый труд, запах, который въедался в одежду и волосы — вот что ждало провинившихся.
И, надо признать, метод работал. После нескольких дней такой ссылки даже самый отчаянный балбес задумывался, стоит ли в следующий раз попадаться на глаза преподавателям.
Но иногда нарушение дисциплины было не просто блажью, а необходимостью. Сегодня именно такой случай. Девочки пришли сюда не просто так — они пришли мстить.
Прошло три месяца, и лицей обрел свою внутреннюю структуру. Как и в любом закрытом обществе, здесь сформировалась собственная иерархия, негласные законы, группы влияния, а главное — рейтинг. Здесь важно было не только учиться, но и уметь держать позицию, а ещё лучше — подниматься выше по социальной лестнице. Всё сложилось так, что одна из самых сильных групп собралась вокруг Лизы Кавендиш. Дочь Великого Дома, харизматичная, дерзкая и умная, она быстро завоевала авторитет среди девушек, которые искали защиты или просто хотели быть в окружении лидера. Но власть никогда не бывает единоличной. Противовесом Лизе стала Анабель Де Грамон — девушка из старинного французского графского рода, утончённая, гордая и, что важнее всего, безжалостно амбициозная. Она не терпела конкуренции и привыкла брать всё, что считала своим по праву рождения. И вот эта самая Анабель Де Грамон, только подумайте, не просто посмела бросить вызов Лизе — она увела у неё её воздыхателя! Какой-то жалкий мальчишка, конечно, не стоил войны, но дело было не в нём, а в принципе. Анабель сделала это демонстративно, с изысканной французской ухмылкой, подчёркнуто небрежно принимая ухаживания того, кто ещё недавно писал Лизе записки с поэтическими признаниями. Но этого ей оказалось мало. Она ещё и публично насмехалась над Лизой, делая колкие замечания в нужные моменты, подрывая её авторитет перед другими ученицами, облекая свою издёвку в вежливые, но отравленные фразы. О, эта француженка играла умно — не грубая драка, не открытая вражда, а тонкая, филигранная атака, которая должна была медленно, но верно разрушить репутацию Лизы.
Но Лиза Кавендиш уже давно перестала быть той робкой девушкой, которая просто опускала глаза и терпела оскорбления. Теперь она была другой. Теперь у неё была Сарита. А Сариту воспитывала "Большая мамочка" — женщина,
— Ну что, Кавендиш, начнём?
Лиза хищно улыбнулась.
— О, начнём. Пусть эта де Грамон узнает, что значит переходить дорогу не той девушке.
— Значит так, ты красишь, я стреноживаю свиней, — сказала Сарита, доставая верёвку и быстро распутывая узлы.
Лиза кивнула, доставая из-под плаща небольшой горшочек с густой, зловещего цвета краской.
— Думаешь, сойдёт? — она приподняла крышку и скривилась от запаха.
— Главное, чтобы держалось и пахло, — ухмыльнулась Сарита, накидывая петлю на первую свинью. — И чтобы утром все тыкали пальцем в де Грамон.
Свинья недовольно хрюкнула, пытаясь вырваться, но Сарита ловко затянула узел, быстро обездвиживая животное.
— Отлично, первая пошла. Давай, работай, художница.
Лиза, едва сдерживая смех, макнула кисть в краску и принялась разукрашивать свинью, превращая её в… ну, что-то весьма художественное.
— А если нас поймают? — хихикнула она, бросая взгляд на подругу.
Сарита ухмыльнулась и с невозмутимым видом перекинула верёвку на следующую жертву.
— Тогда скажем, что мы просто прививаем свиньям чувство прекрасного.
Утром лицей было не узнать. Двадцать разукрашенных свиней, словно войско мятежников, носились по территории, превращая ухоженные дорожки с клумбами в невесть что. Грязь, разрытая земля, раздавленные цветы — всё смешалось в хаосе, который ещё долго будут вспоминать с содроганием. Но самое главное было не это. Свиньи были покрыты яркой и зловонной краской, а на их боках красовались надписи на французском языке, которые не оставляли места для сомнений.
"Comtesse de Lard" — «Графиня Сало».
"Dame du Cochon" — «Дама из поросёнка».
"Princesse du Porc" — «Принцесса Свинина».
И, венцом всего, на самой крупной свинье, самой жирной и неуловимой, красовался главный слоган:
"Madame Gramont du Jambon" — «Мадам Грамон из Ветчины».
Здесь уже ни у кого не возникало вопросов, кому посвящён этот фарс. День был безнадёжно сорван.
Всю первую половину дня настоятели лицея гонялись за свиньями, проклиная проказников, устроивших этот хаос. Учителя, которые обычно гордо расхаживали по коридорам, теперь бегали с сетями и верёвками, срывая голос в попытках навести хоть какой-то порядок.
А Лиза и Сарита, удобно устроившись на балконе верхнего этажа, с чашками чая в руках, наблюдали за этим грандиозным представлением.
— Думаешь, она в ярости? — усмехнулась Лиза, отхлёбывая горячий напиток.
— Это нокаут, сестричка, — хмыкнула Сарита.
Внизу, посреди беспорядка, разъярённая Анабель де Грамон стояла с багровым лицом, сверкая глазами, полными ненависти.
О, она их запомнит.
— Тот, кто сделал это, определённо имеет навыки диверсанта, — строго произнесла мисс Купер, главная настоятельница лицея. Она редко выходила из себя, и даже сейчас сохраняла ледяное спокойствие, но в её голосе слышалась сталь.
Перед ней выстроились ученики, собранные для общего собрания, где всем предстояло выслушать внушительную лекцию о дисциплине, морали и недопустимости подобных возмутительных выходок.
— Сарита Бутчер, — раздался её голос, холодный и отточенный, как клинок. — Это правда, что ваш жених — наёмник-диверсант знаменитых "Серых Клинков"?
В толпе тут же зашептались. Некоторые вытянули шеи, чтобы лучше разглядеть Сариту.
Она на секунду сделала вид, что задумалась, а потом с совершенно серьёзным лицом кивнула: