Девственница мафиози
Шрифт:
Я поняла, что он пытается вырвать пистолет из моих пальцев, но я мертвой хваткой вцепилась в рукоятку.
— О. — Я отпустила металл, радуясь, что избавилась от оружия.
— Хорошая девочка, — сказал он и снова поцеловал меня в лоб. — Иди и спаси его, amore (любимая).
Стараясь не смотреть на тела на подъездной дорожке, я поспешила внутрь. Мои ноги не могли двигаться достаточно быстро, когда я бежала по всей длине коридора.
— Слава богу. Этот человек затащил меня сюда, и я не смогла выбраться. — Она увидела кровать. — О, нет! Роберто!
— Ему дали морфин, но он в порядке. — Я видела, как его грудь под одеялом равномерно поднимается и опускается. — Помоги мне с Массимо.
Глория работала в отделении неотложной помощи в Торонто много лет, поэтому она бросилась в бой. Она схватила пару перчаток из аптечки Папы и встала на колени рядом с Массимо, чтобы оценить его травму. Достав телефон, она позвонила частному врачу моего отца и сказала, что у нас огнестрельное ранение, и ему нужно немедленно приехать.
— Ты сказала это так, будто моего отца застрелили, — сказала я ей, надавливая на рану Массимо.
— Что означает, что он будет действовать быстро. — Она бросила кучу запечатанных марлевых повязок на землю рядом с нами. — Твой отец однажды звонил, чтобы осмотреть сыпь, и я клянусь, что доктор был здесь ровно через пятнадцать минут.
Полагаю, быть главарем мафии означало, что о тебе всегда будут заботиться, когда это необходимо.
— Давай заклеим рану, чтобы остановить кровотечение, — сказала Глория. — Хотя я беспокоюсь о том, сколько крови он потерял.
— Нам следует вызвать скорую помощь?
— Никаких больниц, — слабый голос отца раздался с кровати. — Если только он не собирается умирать.
— Позволь мне помочь. — Крупная фигура опустилась на колени рядом со мной. — Скажи мне, что делать.
Это был Джакомо.
Глория не растерялась.
— Надень перчатки и начинай разматывать эти бинты.
— Кто ты, черт возьми? — спросил мой отец, пытаясь сесть.
— Я муж Эммы, Джакомо Бускетта.
— Муж! — я слышала боль и разочарование в голосе отца. — Это правда, Эмма?
Мои внутренности сжались от страха, но я поднял руки, чтобы Глория могла заткнуть рану марлей, которую разворачивал Джакомо. — Мне жаль, папа, — только и смогла выдавить.
— Синьор, я расскажу вам все подробности, как только состояние молодого Д'Агостино стабилизируется. Но мы с Эммой поженились в Палермо несколько недель назад, и вы должны знать, что я ее оставлю.
Это не было романтично само по себе, но заявление было таким резким, прямолинейным, как у Джакомо. Если бы я не была так сосредоточена на Массимо, я бы, наверное, упала в обморок.
— Я не чувствую его пульса, — сказала Глория, нажимая кончиками пальцев на горло Массимо. — Нам
В мгновение ока Джакомо поднял бессознательного Массимо, словно тот вообще ничего не весил, и вышел из комнаты. Когда мы поспешили за ним, Глория толкнула меня локтем.
— Ты вышла замуж за этого сексуального мужчину? Молодец, Эмма.
— Эмма! — крикнул мне за спину отец. — Я ожидаю, что ты вернешься с объяснениями.
— Я сделаю это, папа. Клянусь!
И я надеялась, что он простит меня.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ
Джакомо
Я ненавидел больницы. Слава богу, Эмма была здесь и знала, что делать.
Молодого Д'Агостино срочно отправили в процедурный кабинет, оставив Эмму и меня одних в зале ожидания. Зани остался в поместье Манчини чтобы убраться, а Глория вернулась, чтобы присмотреть за Роберто.
Мы с Эммой сидели бок о бок в неудобных креслах, пока по телевизору показывали спортивное событие, которое я не понимал. Оно было на льду с метлами и выглядело чертовски холодно.
— Почему в твоей стране так холодно? — спросил я жену.
Она прикусила губу самым очаровательным образом.
— Ты сицилиец. Поверхность солнца показалась бы тебе холодной.
— Ты, наверное, права. — Мне не терпелось прикоснуться к ней, но я не был уверен, могу ли. Поэтому я придвинул ногу ближе, пока мое бедро не коснулось ее колена. Она не отстранилась, и я посчитал это маленькой победой. Тихо я сказал:
— Я очень рад тебя видеть.
Ее взгляд метнулся к моему.
— Я думала, ты больше не хочешь меня.
Меня выворачивало наизнанку из-за, что она в это поверила. Я не хотел, чтобы этот разговор был в больнице, в окружении других людей, но Эмма заслужила правду. И я знал, что не заставлю ее уйти, пока состояние Д'Агостино не стабилизируется.
Я наклонился ближе и приблизил губы к ее уху.
— Я никогда, ни на секунду не переставал хотеть тебя, amore (любимая).
Она слегка вздрогнула, затем отстранилась от меня.
— Тогда почему ты приказал мне уйти?
Глядя на взрослых мужчин, подметающих лед, я размышлял, как выразить словами все свои мысли.
— Потому что я не мой отец. Я не буду держать тебя против твоей воли. Я видел, что это делает с женщинами в нашем мире, и я не мог вынести того, что сделаю тебя несчастной.
— Так ты сказал мне уйти, а сам не вернулся домой всю ночь. Куда ты пошел?
Я бы не стал ей врать.
— Я выпил в своем офисе, а потом пошел к Терезе.
«Ты спал с Терезой?»
Некоторые женщины, сидевшие вокруг нас, ахнули, а одна бабулечка бросила на меня неодобрительный взгляд. Я ответил достаточно громко, чтобы все услышали.