Девственница мафиози
Шрифт:
— Эмма! О, Боже!
Высокая брюнетка с чертами, похожими на мою жену, бросилась на Эмму, разрывая нашу хватку. Я отступил назад и увидел, как Энцо Д'Агостино и его брат Вито шагают к нам. У обоих были серьезные выражения лиц, несомненно, беспокоясь о своем другом брате.
— Привет, Джиа, — сказала Эмма, крепко обнимая сестру. — Я так рада, что ты здесь.
— Где он? — рявкнул на нас Энцо, нахмурив брови.
Эмма ответила первой.
— Его лечат, они не дали нам никаких новостей.
— Тогда я сам узнаю эти новости. — Энцо обошел нас и направился прямиком к дверям
— Нет, подожди, — крикнула Эмма, но Энцо не сбавил шага. Он исчез внутри здания, Вито сразу за ним.
— Пошли, Эм, — сказала Джиа, таща за собой сестру и делая вид, что меня не существует. — Пойдем узнаем, как дела у Массимо.
Эмма позволила Джие оттащить себя в сторону больницы, но я остался на месте. Я заботился только о ней, а не о мафиози Неаполя, и я хотел продолжить наш разговор. Я не был готов сдаться. Я представлял, как перекидываю ее через плечо и несу обратно к своему самолету, сражаясь с любым мужчиной, который попытается меня остановить.
«Мне просто нужно время».
Я не был глупым. Я знал, что это значит. Так говорят люди, когда не хотят причинить тебе боль в лицо.
Эмма посмотрела на меня через плечо, и я увидел, как она нахмурилась.
Ты в порядке? — прошептала она.
Ни «Пойдем со мной», ни «Поторопись». Даже не обещала поговорить позже. Было ясно, что она не хочет, чтобы я следовал за ней.
Вместо этого она беспокоилась, что причинила мне боль, потому что это была Эмма. Она заботилась обо всех остальных за счет себя. Это было одно из ее самых замечательных качеств, но я не хотел ее беспокойства. Я хотел, чтобы она боролась за нас, за меня. Я хотел, чтобы у нашего фиктивного брака был реальный шанс.
Я хотел, чтобы она выбрала меня.
Но этого, очевидно, не произойдет.
Большое промышленное здание поглотило ее, электронные двери со свистом закрылись, а затем затихли.
Я сделал глубокий вдох и приготовился к боли, пронзившей мою грудь. Еще мальчишкой я узнал, что любовь разочаровывает и ранит. Она позволяет другим иметь над тобой власть. Она дает им возможность вырвать твое сердце и разорвать его на мелкие кусочки.
Я бы не повторил эту ошибку снова.
Я повернулся и ушел.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ
Эмма
Дом снова был полон.
Джиа осталась здесь вместе с Энцо и его братом, а Фрэнки прилетела из Сидерно. Массимо все еще был в больнице, но его скоро выпишут.
Я должна была быть счастливой. Меня окружала большая хаотичная семья, как и в детстве.
Только я была несчастна. Кого-то не хватало.
Самолет Бускетты вылетел два дня назад, когда я еще была в больнице. Джакомо и Зани исчезли, не сказав ни слова, предположительно, возвращаясь в Палермо. Я его не винила. Он излил мне душу, а я не смогла сказать о своих чувствах. Я попросила время, и он ушел.
С тех пор не было ни слова.
Я уставилась в свою кружку и помешивала чай. Все еще спали, и я использовала тихое время этим
Я не знала, что им сказать.
Любила ли я Джакомо? Да, однозначно.
Но любви было недостаточно, чтобы построить брак. Настоящее партнерство зависело от уважения и общения, общих ценностей и целей. Если бы я отправилась в Палермо, я бы отказалась от того, ради чего я работала — от выхода из мира, в котором я выросла. Джакомо мог обещать, что для меня все будет по-другому, но как это могло быть? Человек в его положении не мог делать слишком много скидок, не рискуя всем. А Сицилия определенно была старой школой в своем мышлении.
— Как мой маленький мужчина сегодня утром?
Я резко подняла голову на голос старшей сестры. Мобильный телефон у ее уха, Фрэнки влетела на кухню в нарядной красной шелковой пижаме. Она всегда выглядела прекрасно, как мини-версия нашей матери, которая была всемирно известной моделью.
Фрэнки подошла к кофемашине и начала возиться с настройками.
— Мама любит тебя, Марчелло. Да, люблю. Ti amo, ti amo, ti amo (Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя).
Марчелло был ее сыном. Как она оставалась такой великолепной, имея троих детей, которые были так близки по возрасту, было загадкой. Я бы, несомненно, была в беспорядке 24/7.
Это навело меня на мысли о Джакомо и детях.
«Ты примешь м еня , как хорошая девочка, не так ли? И я собираюсь поместить внутрь тебя ребенка».
Я покраснела и поерзала на стуле. Такие воспоминания не были полезными. Для этого требовалась логика, а не эмоции.
— Спасибо тебе за это, — говорила Фрэнки в трубку, и тон ее голоса изменился. — И да, я тоже скучаю по тебе, Папарино.
Что бы Фаусто ни сказал в ответ на другом конце провода, моя сестра покраснела, поэтому я отвернулась. Я не могла сейчас вынести еще одну счастливую пару. Энцо и Джиа были достаточно плохи.
Она принесла чашку эспрессо в бар на кухне.
— Мне пора идти, старый грязный дядюшка. Здесь моя сестра, и ты ее смущаешь. — Она замолчала. — Нет, она хандрит. — Еще одна пауза. — Я ей скажу. Поговорим позже, amore mio. Ciao.( Моя любовь. Пока).
Когда она отключилась, она отпила эспрессо.
— Фаусто говорит, что тебе лучше.
— Почему ты сказала, что я хандрю?
— Ты вообще спала прошлой ночью?
Едва-едва, но это не главное.
— Вы все должны оставить меня в покое и позволить мне управлять своей собственной жизнью.
Фрэнки фыркнула.
— Ты познакомилась со своими двумя сестрами? Ты познакомилась со своими зятьями? Оставить тебя одну — это не в моих правилах, Эм.
Я не хотела говорить ни о чем из этого, поэтому сменила тему.