Девственница мафиози
Шрифт:
— Я отключился на ее кушетке. Ничего не произошло, sul mio onore (клянусь честью).
— Ох. — Эмма долго молчала, словно обдумывая это. — Тогда зачем ты вообще туда пошел?
— Я не мог представить себе никого другого, кто мог бы приютить меня в такой час.
— Потому что ты не хотел возвращаться домой.
— Это была ошибка, bambina (малышка), и я сожалею об этом. Я волновался
— С ней все в порядке?
Я заметил, что она обходит тему прощения стороной. Я старался не воспринимать это как плохой знак.
— Вивиана замужем и хочет жить своей жизнью. Как кто-то однажды и предсказал.
Эмма схватила меня за руку и сжала, ее выражение лица было полно сочувствия.
— О, мне жаль. Это, должно быть, опустошает тебя.
Я не собирался упускать этот шанс. Наклонившись к ней, я взял ее руку в свою и переплел наши пальцы вместе. Мне нравилось прикасаться к ней, чувствовать ее мягкую кожу на своей.
— Ее уход был далеко не таким ужасным, как твой. Мне казалось, что часть меня умерла, когда я узнал, что ты ушла...
— Ой, — услышал я от одной из женщин поблизости.
Меня охватило тепло, и я понизил голос.
— Мы можем выйти на улицу или где-нибудь в уединенном месте поговорить?
Эмма кивнула, затем встала и пошла к стойке регистрации. Она сказала дежурному, что мы будем прямо снаружи, и попросила, сообщить если будут новости о Д'Агостино.
Я последовал за ней через автоматические двери, и порыв холодного воздуха обжег мои голые руки и лицо. Длинные пряди каштановых волос развевались вокруг лица Эммы, когда она смотрела на меня, поэтому она сняла резинку с запястья и собрала волосы в пучок. Это делало ее такой молодой и милой, и моя грудь раскрылась от нежности. Она была из тех женщин, которых мужчине посчастливилось найти, роза среди шипов. Как она осталась такой идеальной, такой чистой в таком уродливом мире?
Одним пальцем я пригладил прядь волос за ее ухом.
— Ты такая красивая, — тихо сказал я.
Она театрально закатила глаза.
— Вряд ли, меня держали под дулом пистолета, меня почти похитили, и я застрелила кого-то. Я в буквальном смысле в ужасном состоянии.
— Не для меня. Я не могу быть более гордым за свою сильную и выносливую жену.
Выражение ее лица не изменилось. На самом деле, оно стало еще более скептическим.
— Тебе не нужно быть таким милым со мной. Я знаю, что ты согласился подписать документы об аннулировании. Фаусто рассказал об этом Фрэнки.
— Как я уже говорил, я не хотел держать тебя против твоей воли. Я думал, что у тебя должен быть выбор в твоем будущем.
— А теперь?
— Теперь я борюсь с обеими сторонами. Часть меня хочет оставить тебя в Палермо, даже если ты не хочешь возвращаться.
— Что случилось с тем, что ты не похож на своего отца?
Я не был своим отцом, теперь я это знал. Эмма всегда будет на первом месте для меня. Ее потеря показала мне, что ее счастье — это мое счастье. Я
Я провел костяшками пальцев по краю ее челюсти.
— Пожалуйста, bambina (малышка). Вернись со мной. Я проведу каждый день у твоих ног, поклоняясь земле, по которой ты ходишь. Я буду бороться за тебя, за наших детей, и обещаю любить тебя сильнее с каждым вдохом до самой смерти.
Она быстро моргнула несколько раз подряд.
— Но Вирга мертв. Нам не обязательно оставаться женатыми. Ты можешь вернуться к своим друзьям по сексу и своей жизни главаря мафии. Мы оба можем забыть, что это когда-либо произошло.
— Это то, чего ты хочешь? Забыть меня? — Я бы не винил ее, если бы ответ был «да». Что я сделал, чтобы она захотела остаться со мной? Почему такой по-настоящему порядочный человек, как Эмма, захочет быть со мной, грубым убийцей, который никогда не знал доброты? Я затаил дыхание, ожидая ее ответа.
— Я не понимаю, как это будет работать, — сказала она, снова избегая вопроса. — Я хочу иметь жизнь, карьеру в медицине. Я не могу делать этого, будучи твоей женой.
— Почему бы и нет? У твоей близняшки своя карьера, не так ли?
— Да, но это нелегко. Это требует денег, безопасности и большого терпения со стороны Энцо.
— Ты думаешь, у меня нет терпения или денег? — Схватив ее за руку, я погладил нежную кожу внутренней стороны запястья. — Я сделаю так, чтобы это случилось для тебя, клянусь. Пожалуйста, выбери жизнь со мной, amore (любимая). Все, что тебе нужно сделать, это сказать «да».
Нерешительность кружилась в глубине ее карих глаз.
— Ты говорил, что мы никогда не будем равными, что я считаю себя умнее всех остальных.
Я обхватил ее лицо обеими ладонями и прижался лбом к ее лбу.
— Эммалина, я не идеальный мужчина. И я не могу обещать, что больше никогда не причиню тебе боль или не скажу глупостей. Но я люблю тебя и буду извиняться снова и снова, пока ты мне, не поверишь.
Ее пальцы обхватили мои запястья, удерживая меня на месте.
— Мне нужно подумать об этом.
Мое сердце ушло в пятки. Я не убедил ее. Может, она не любила меня так, как я любил ее, или, может, она не могла простить мне то, что я сказал и сделал. Или, может, я действительно был проклят.
Я отодвинул все свои эмоции в сторону, похоронил их глубоко. Больше мне нечего было сказать. Если мое признание не изменило ее мнение, то мне придеться это принять. Мне придеться отпустить ее.
Я начал отстраняться, но ее руки вцепились в мою рубашку. С мольбой в глазах она прошептала:
— Подожди, Джакомо. Я не говорю нет.
— Но ты и «да» не говоришь.
— Мне просто нужно время. Все произошло так быстро, а мой отец все еще умирает. Я не знаю, чего я хочу или в чем нуждаюсь...