Девушка, которая играла с огнем
Шрифт:
Документ, озаглавленный собственно «Зала», был так лаконичен, что его можно было принять за случайную рабочую заметку. Микаэль отметил, что Зала (если он существовал в действительности) представляется каким-то призраком криминального мира. Указания на источники в тексте также отсутствовали, и все вместе производило впечатление чего-то нереального.
Он закрыл документ и почесал в затылке. Расследование убийства Дага и Миа оказалось гораздо более сложной задачей, чем он себе представлял. Кроме того, его все время одолевали сомнения. У него отсутствовали реальные доказательства того, что Лисбет
Ему было известно, что недостатка в средствах она не испытывала; воспользовавшись своими хакерскими талантами, она украла фантастическую сумму в несколько миллиардов крон. Даже сама Лисбет не знала, что ему это известно. За исключением одного случая, когда он (с согласия Лисбет) рассказал о ее способностях Эрике Бергер, он не открывал ее тайну никому.
Микаэль не хотел верить, что Лисбет Саландер виновна в убийстве. Он был перед ней в неоплатном долгу: она не только спасла ему жизнь, когда на нее покушался Мартин Вангер, но спасла и его профессиональную карьеру, а также, вероятно, и журнал «Миллениум», когда принесла ему на блюде голову финансиста Ханса Веннерстрёма.
Такое ко многому обязывает. К Лисбет Саландер он испытывал большую преданность. Пускай она даже окажется виновной, он все равно будет делать все от него зависящее, чтобы помочь ей, когда ее рано или поздно поймает полиция.
Но, с другой стороны, он понимал, что не знает о ней ничего. Пространные психиатрические заключения, тот факт, что она принудительно госпитализировалась и лежала в одной из самых солидных психиатрических клиник Швеции и затем была признана недееспособной, серьезно свидетельствовал о том, что с ней не все обстоит благополучно. Телевидение уделило много внимания выступлению главного врача уппсальской психиатрической клиники Петера Телеборьяна — из этических соображений он не высказывался непосредственно о Лисбет Саландер, но зато много говорил о кризисе в психиатрии. Он пользовался большим авторитетом не только в Швеции, но и в международном масштабе и был признанным экспертом в области психических болезней. Он говорил очень убедительно и сумел выразить свое сочувствие жертвам и их родным, но в то же время показал, что не менее озабочен благополучием Лисбет Саландер.
У Микаэля возникала мысль о том, чтобы связаться с Петером Телеборьяном и заручиться его помощью, но, подумав, он отказался от этой идеи: известный психиатр еще успеет помочь Лисбет, когда ее арестуют.
Он отправился в буфетную, налил себе кофе в чашку с лозунгом умеренной коалиционной партии и отправился в кабинет Эрики Бергер.
— У меня набрался длиннейший список сутенеров и клиентов, с которыми необходимо побеседовать, — сказал он.
Она озабоченно кивнула.
— На то, чтобы перебрать их всех, уйдет около двух недель. Они рассеяны по всей стране от Стренгнеса до Норрчёпинга. Мне понадобится машина.
Она открыла сумочку и достала ключи от своего «БМВ».
— Тебя это не затруднит?
— Можешь не беспокоиться. Я постоянно езжу на работу на метро, а в случае чего могу взять машину Грегера.
— Спасибо тебе.
— Но
— С каким?
— Некоторые из этих типов совершенные отморозки. Если ты собираешься обвинять сутенеров в убийстве Дага и Миа, то я хочу, чтобы ты взял вот это с собой и всегда держал при себе в кармане куртки.
С этими словами она выложила на стол баллончик со слезоточивым газом.
— Откуда это у тебя?
— Купила как-то в прошлом году в США. Неужели я, одинокая женщина, должна шататься по ночам совсем безоружная!
— Представляешь себе, что начнется, если я воспользуюсь этой штукой и загремлю за незаконное владение оружием!
— Уж лучше так, чем если мне придется писать твой некролог. Не знаю, Микаэль, понимаешь ты это или нет, но иногда я очень за тебя беспокоюсь.
— Понимаю.
— Ты часто рискуешь и уж если забрал что-нибудь в голову, то ни за что не откажешься от своих глупостей.
Микаэль улыбнулся и положил баллончик Эрике на стол.
— Спасибо тебе за заботу, но эта вещь мне не понадобится.
— Микке, я требую!
— Все в порядке. Я уже подготовился.
Он сунул руку в карман и вытащил баллончик со слезоточивым газом — тот самый, который он нашел в сумке Лисбет Саландер и с тех пор носил при себе.
Бублански постучал в дверь служебного кабинета Сони Мудиг и уселся в кресло для посетителей перед ее столом.
— Ноутбук Дага Свенссона, — произнес он.
— Я тоже об этом думала, — откликнулась она. — Я же составляла расписание занятий Свенссона и Бергман в последний день их жизни. В нем по-прежнему остаются пробелы. Даг Свенссон не заходил в этот день в редакцию «Миллениума», но он много разъезжал по городу, а в четыре часа встретился со старым приятелем по университету. Это была нечаянная встреча в кафе на Дроттнингсгатан. Его приятель уверенно утверждает, что у Дага Свенссона при себе был ноутбук в сумке. Он сам видел его и даже что-то сказал по этому поводу.
— А в одиннадцать часов вечера, когда его застрелили, ноутбука в квартире не оказалось.
— Вот именно.
— Какие мы из этого должны сделать выводы?
— Он мог побывать где-то еще и по какой-то причине оставить там компьютер.
— Насколько это вероятно?
— Очень маловероятно. Но он мог оставить его в сервисе для починки. Кроме того, существует и такая возможность, что у него было еще какое-то место для работы, о котором мы не знаем. Например, раньше он арендовал письменный стол в бюро независимых журналистов в районе площади Санкт-Эриксплан.
— О'кей.
— Ну и затем существует, конечно, возможность, что ноутбук унес убийца.
— По словам Арманского, Саландер великолепно владеет компьютером.
— Да, действительно, — кивнула Соня Мудиг.
— Гм… Согласно теории Блумквиста, Даг Свенссон и Миа Бергман были убиты из-за расследования, над которым работал Свенссон. И значит, материалы должны были находиться в компьютере.
— Мы немного отстаем по времени. При трех убитых приходится прослеживать слишком много ниточек, поэтому мы не успеваем все сделать. Ведь мы фактически еще не провели настоящего обыска на рабочем месте Дага Свенссона в «Миллениуме».