Девушка с обложки
Шрифт:
— Нет, нет! — Выскочившая из-за стола Дорна Тиркель не успела пробежать и дюжины шагов — догнав, автоматчик схватил ее за ворот свитера. Извернувшись, она с размаху полоснула его ногтями по руке, вырвалась — но подоспел другой, снова схватил ее и заломил руку так, что она с тонким жалобным криком согнулась вперед.
— Пошла! — автоматчик пнул ее коленом. Она вскрикнула еще жалобнее, оглянулась — Клодин увидела раскрасневшееся, залитое слезами лицо с закушенной губой.
— Не троньте ее!
Ришар! Перемахнув через стол, он бросился к дерущимся,
Сердце Клодин отсчитало пять ударов... десять... — выстрела все не было, лишь топот, нечленораздельные крики, шум... Она подождала еще несколько секунд, прежде чем осмелилась открыть глаза.
Один террорист по-прежнему держал Дорну, еще трое, обступив с разных сторон, били корчившегося на полу Ришара — ногами, страшно и беспощадно. Он перекатывался, стараясь заслонить локтями лицо, пытался встать и снова падал под ударами.
Клодин оцепенев смотрела на это жуткое зрелище, в голове крутилось лишь одно: «Как же так, почему? Почему все молчат и никто ничего не сделает?!»
Наконец от очередного удара Ришар отлетел в сторону, упал ничком и больше не шевелился. Подскочивший к нему террорист сорвал с плеча автомат, занес над головой... и опустил, повинуясь окрику человека в маске; вместо того, чтобы ударить свою жертву прикладом, лишь пнул со злостью ногой и отошел в сторону.
Державший Дорну автоматчик, все так же — с заломленной рукой, повел ее к двери. Согнувшись и больше не пытаясь сопротивляться, всхлипывающая немка беспомощно семенила перед ним.
«Ни вы и никто из моих гостей не пострадает!» — вспомнила Клодин и взглянула на шейха.
На старика было страшно и жалко смотреть. Лицо его сморщилось, глаза метались по сторонам в растерянности, словно он до сих пор не мог поверить в происходящее.
И в этот момент Клодин почувствовала на своем плече чью-то тяжелую руку...
Она резко обернулась — позади стоял старший помощник; от его жадной, больше похожей на оскал улыбки ей внезапно стало холодно.
— Ты тоже. Пошли, — сказал он, потянув ее за плечо.
«Томми — ну где же он?!» — подумала она.
Если я сейчас закричу — он прибежит, он поможет!
Если я закричу — он прибежит!
Он прибежит.
И его убьют...
Я не буду кричать, сволочи, я не буду кричать!!!
Она действительно не издала ни звука — этот вопль раздался где-то внутри нее. Наружу ярость и ненависть к лживому старикашке, который убаюкивал ее своими обещаниями, и к окружавшим ее негодяям выплеснулась не криком — забыв об осторожности и о том, что может сделать себе только хуже, Клодин схватила со стола вилку и резко и яростно, что было силы, вонзила в сжимавшую ее плечо смуглую волосатую кисть.
Старпом вскрикнул совсем негромко — куда тише, чем полагалось при его комплекции. Отдернул руку; какую-то долю секунды таращился на торчавшую из нее вилку, словно не веря, что такое могло случиться, потом выдернул ее, отбросил в сторону — и сорвал с плеча автомат.
Клодин уже переступила
Истошный крик, внезапно раздавшийся сбоку, заставил террориста дернуться и взглянуть туда. Вздрогнула и Клодин, повернула голову — стоя во весь рост и гневно потрясая кулаками, это хриплым голосом кричал шейх. И кричал, несомненно, на старпома.
Затем он обернулся к человеку в маске и заорал уже на него, жестикулируя и подвизгивая. Тот попытался возразить — шейх взмахнул рукой, будто саблей, ткнул ею в сторону старпома и выкрикнул еще пару фраз.
Черные овалы, вырезанные в белом блестящем пластике, обернулись к Клодин. Ей показалось, что из глубины этих отверстий недобро блеснули глаза. Человек в маске что-то сказал, через пару секунд повторил то же самое громче, приказным тоном.
Ей мучительно хотелось обернуться, чтобы убедиться, что она правильно поняла сказанный на чужом языке приказ и что стоящий позади нее бандит действительно сейчас уйдет... уходит... ушел — но она заставила себя сидеть неподвижно.
Человек в маске обвел взглядом гостей, заговорил резче и злее, чем раньше:
— Вы можете не беспокоиться за фрейлен Тиркель, ее жизни ничто не угрожает, — слово «жизни» он произнес с нажимом. — Но происшедшее с ней, — кто-то из стоявших у стены террористов при этом непристойно гоготнул, — надеюсь, заставит всех вас лишний раз подумать — стоит ли торговаться и спорить из-за выкупа. Ведь завтра на ее месте может оказаться любая... или любой из вас. — Еще раз оглядел гостей и сказал что-то по-арабски.
Один из автоматчиков подошел к лежавшему ничком Ришару, попытался поднять, потом подозвал второго — они с двух сторон подхватили парня под мышки, подняли и повели к выходу. Голова его свисала, он еле переступал ногами, но все же кое-как шел.
Остальные террористы принялись одного за другим уводить пассажиров.
— Клодин! — позвал шейх; негромко — но она услышала, встала и подошла. Никто не попытался остановить ее, казалось, террористы ее больше просто не замечали.
Выглядел старик плохо — на лице выступила испарина, сморщенные губы отливали синевой. Но говорил он, хоть и задыхаясь, твердо и жестко:
— Клодин, я обещаю вам, — он повысил голос, в нем прозвучали уже не раз слышанные Клодин командные нотки, — а мое слово даже в этих условиях еще чего-то стоит, — взглянул на стоявшего спиной к ним человека в маске. — Так вот, я обещаю, что на этой яхте вас больше никто не посмеет и пальцем тронуть.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Из дневника Клодин Бейкер: «...Но как же трудно ждать — и не иметь возможности ничего сделать, ничем помочь, ничего изменить...»