Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Ты приревновала?
— Я буквально взбесилась, наговорила бы ему много хорошего, но подоспел его вездесущий брат. За плечами людей, говорят, стоят ангел и демон, каждый шепчет в свое ухо, склоняет к разному.
— Да-да, единство и борьба противоположностей, инь и ян, — юная кариатида зевнула, — дальше будет так же скучно?
— О нет. Что ты, будет весело. Так вот, у этого человека за спиной был только ангел — его брат, зато сам он был натуральный дьявол. Даю на отсечение любую часть тела, что такие нравятся и тебе.
—
— Притягивает, скорее. Требует желать его только для себя, — старшая вздохнула. — Я поняла, что я буду одной из его гарема. Жемчужиной, ёлки, но гарем?
— Фи, — отозвалась младшая, прикуривая очередную сигарету для собеседницы. — Ты бросила его?
— Скорее, сбежала.
— С моим отцом?
— Это была счастливая случайность, — старшая уставилась за стекло, припоминая, — он сдуру дал мне увидеть свое настоящее лицо.
— Да?
— Да. Оказалось, что он сходит по мне с ума, давно заражен и готов свалиться к ногам как сухое дерево, — старшая постучала пальцами по ободку пепельницы. — Я не видела, пока он не поцеловал меня. Дальше все понеслось так быстро, что мы не успевали переводить дыхание.
— Ты влюбилась? — младшая посмотрела на старшую с завистью. — Почувствовала, что это твой человек и ты готова за ним на край света?
— Что за чушь ты несешь? Если это троллинг, то толсто, милая, толсто…
Младшая расхохоталась.
— Думала, ты купишься.
— Разводи подружек, это твоя весовая категория, — хмыкнула женщина. — Я захотела добиться его и добилась. Точка.
— А как же полные страсти ночи без сна и серенады под балконом? Угрозы расправы от бывшего жениха и секс в неприспособленных местах типа трясущейся по ухабам кареты? В бурном море на лодке? Стоя в гамаке?
Старшая метнула в нее тапком, младшая увернулась, хохоча.
— Серьезно рассчитываешь на подробный рассказ или просто заводишься от перечислений по последнему пункту?
— Скорее, сатанински ржу при мысли, что кто-то может об этом всерьез мечтать, — призналась юная. — Видимо, у меня фантазия попроще, поприземленнее.
— Напрашиваешься на комплимент? Ладно, пора завязывать этот спонтанный девичник, — старшая с силой воткнула окурок в пепельницу и сообщила: — Следующая сигарета будет последней. Итак, что ты там имеешь против своей персональной обаятельной сексуальной грелки во весь рост?
— Я его не люблю, — сказала юная, помолчав. — Нет, подожди, дай закончу. Думаю, что вообще не способна любить. Добиваться, да, хотеть, да. Желать иметь это только для себя, да. Но любить? Что это за хрень? И я не хочу его на всю оставшуюся жизнь. Он надоест мне хуже горькой редьки!
— Это не повод избегать брака с ним. Открою тебе страшный секрет, — сказала старшая без улыбки, — я тоже любить не умею.
Младшая удивилась, захлопала глазами, а потом вроде бы просветлела.
— Я подозревала … мама! — сообщила
— О, я ушла не от отца, — печально улыбнулась женщина. — Это было бы просто. Я уходила от вас, и меня это разрывало… И я уходила…
— … к другому, — догадалась девушка. — Ну конечно! К тому, кто круче или иной. Это так понятно.
— Да, пожалуй, да. Ты понимаешь меня.
— Мы и вправду очень похожи.
— Но дети, — вдруг продолжила старшая с надрывом, — однажды у тебя будут свои, и ты поймешь, что уходить от них ужасно. Оставляет рваные раны, которые не заживают никогда.
Они продолжали говорить, а усталый слушатель нервно прохаживался по кабинету, разминая затекшее тело.
— В прайде охотятся львицы. Львы только гривы раздувают. Красивые, важные, главные… как бы. Всем рулим мы, понимаешь. И нам нельзя любить. Любовь затмевает разум.
— Пожалуй, да. Потому… ну зачем мне Лансель?
— Посмотри на это по-другому. Ты будешь счастлива, если он приведет в дом свою невесту?
Ногти кариатиды-дочери вцепились в столбик кровати, один сломался, удивив ее саму и заставив ахнуть.
— Вот видишь, — назидательно произнесла мать. — А все почему?
Дочь молчала, глядя на нее исподлобья.
<<Думает, что и так уже достаточно показала слабость. Да, она дико ревновала к Ланселю, но замуж? Ей бы хватило его в качестве любовника. Это даже придавало пикантности их отношениям. Той остроты чувств, что была с Джейме, этой острой тяги к запретному она не получала больше никогда, по всей видимости. Ничего, он придумает, чем занять свою непокорную дочь. Адреналина будет столько, что она захочет однажды тихой уединенной жизни. Вот только родит наследника…>>
— Потому что он — твоя добыча, — назидательно сообщила мать, — и ты ее уже не отпустишь, не будешь делиться.
— Как Тайвин — твоя, — констатировала дочь. — Ты поэтому вернулась? Ходили слухи о браке… Новом браке отца.
Мать скривилась, как от зубной боли. Ему было больно на нее смотреть.
— Я бы закрыла глаза на его временные помутнения, — сообщила она, не поворачиваясь на камеру, хотя прекрасно знала, где она стоит. — Одно дело одноразовый секс с силиконовой насквозь малолеткой, другое — я… Ну, да ладно. Да, в том числе поэтому я вернулась.
— Думаешь, я должна его оставить? При себе? — уточнила дочь. Так откровенно и искренне она никогда не говорила даже с подругами. Казалось, мать понимает ее с полуслова. Удивительный феномен женских посиделок не первый год поражал Тайвина до глубины души. Полчаса в пробке в соседних машинах — и уже лучшие подруги.
— Думаю, да. Пусть считает, что завоевал тебя. Пусть осыпает подарками. Ну, и свадьба… — Джоанна мечтательно закатила глаза, — представь, сколько всего надо будет спланировать! Поспорим, о шикарной свадьбе ты всегда думала с придыханием.