Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Вот, — буркнула молодая, запыхавшись. Пепельница встала по центру подоконника, как осколок демаркационной линии.
— Странно, что ты тоже любишь ментоловые сигареты, — сообщило юное создание, устраиваясь поудобнее.
— Это ты тоже, — со смехом ответила более опытная, кутаясь в плед. — Желаю тебе никогда не узнать, как болят мои кости.
— Ревматизм? — уточнила юная, выпуская струйку дыма.
— Невоздержанность, — отозвалась старшая. — Излишества нехорошие, много секса, мало сна.
— Интересная
— Все мои, — фыркнула та, что взрослее. — Вот и меня все устраивало до поры.
— Йога, говорят, помогает, — убежденно заявила юная.
— Йога! — воскликнула пафосно более опытная женщина. — Высыпаться надо, и все наладится. К слову, уже черверть третьего, я мечтаю упасть под чей-нибудь теплый бок.
— Так ли «чей-нибудь»? — игриво осведомилась младшая. — Ты женщина замужняя, и грелка во весь рост у тебя может быть только одна.
— Но-но, — отрезала старшая. — Я сама выбирала эту грелку и не намерена ее ни менять, ни делиться.
Обе женщины рассмеялись легким заразительным смехом, сделавшим их лица похожими.
— И кстати, детка, ты скоро тоже обзаведешься собственной грелкой. И поверь, правильно выбранная грелка — лучшее средство от любого ревматизма.
— Ха, — выдохнула юная. — У меня, можно подумать, есть выбор?
— Выбор есть всегда, — парировала старшая. — Мне предлагали грелку другой модели, но я это вовремя пресекла, знаешь ли. А тебе рекомендую поторопиться. Хорошие грелки на дороге не валяются.
— Пффф… Снова-заново, — девушка потушила сигарету в пепельнице, положила руки на колено, скрестив, а поверх оперла подборок. — Ты знаешь, что ты редкая зануда?
— Знаю, мне говорили, — сообщила женщина без колебаний. — Чем раньше мы придем к какому-то выводу в обогревательном вопросе, тем быстрее обе уйдем спать. Я не так стара, чтобы глазки слипались в девять вечера, но на одних сигаретах я не протяну до рассвета, имей ввиду!
— Мы всегда можем спуститься на кухню и нарезать бутербродов, — отмахнулась юная. — Меня гораздо больше интересует другой вопрос…
— Валяй, — теперь уже старшая тушила сигарету, притопывая из-за свалившейся с ноги туфли. — Дьявол, надо же было подарить мне такие объемные чоботы. Ну посмотри, разве это дело?
— Он подарил? — уточнила младшая, стрельнув глазами на первом слове к потолку. — Тогда ты обречена, придется носить.
— Да нравятся они мне, чтоб ты понимала в подарках! — возмутилась та, что постарше. — Просто падают с ног, не могу. Тот, кто придумал сабо, был обувным маньяком, определенно.
— Или сходил с ума по женским лодыжкам, не в силах хоть чем-то их перекрывать… — задумчиво произнесла юная.
— А между тем, — продолжала старшая, — хватило и бы тонкого ремешка… Ну так что ты там хотела спросить?
— М… Если бы все было так просто, как с
— Пояснишь свою мысль? Я теряю нить, если по ночам питаюсь никотином без кофе.
— Вот с тапками все просто. Либо они тебе подходят, либо… — объясняла девушка, а потом передразнила голос второй, — …«тут хватило бы и тонкого ремешка»
— Но-но, побольше уважения к ценной обуви! — возмутилась старшая. — Я люблю эти тапки. И мне плевать, что они падают. Я же в них хожу!
— Вот! А с мужчинами еще сложнее, — ответила младшая. — Допустим, нравится тебе кто-то. А у него носки пахнут. Изо рта несет отнюдь не розами или там…
— Ты лучше объясни, какого черта вдруг тебя перестал устраивать Лансель? — не выдержала старшая. — Вот правда, тапки тапками, а мужья мужьями. Что, черт возьми, с ним не так?
— Он сволочь, — выдохнула младшая зло. — И я его не люблю.
— И все? — уточнила старшая в недоумении. — Велико дело. Лучше скажи, нравится ли тебе быть его девушкой?
— Да, пожалуй, да, — улыбнулась юная. — Только я не хочу за него замуж.
— Эта песня хороша, — раскуривая новую сигарету, сообщила опытная, — начинай сначала. Чем, по-твоему, замужество принципиально отличается от хождений под ручку и поцелуев по периметру тела?
— Да всем! — топнула ногой со злобой девушка. — Муж должен быть броня, каменная стена и закаленный металл.
— Сразу? — уточнила женщина, заломив тонкую бровь. — Или по очереди?
— Сразу, — отрезала девушка. — Я должна знать его, как себя.
— Прогнозируемый и чуткий? — протянула старшая с ухмылкой. — Детка, роботов в мужьях не водится, уж извини.
— Почему робот? Хочешь сказать, ты не управляешь отцом?
— Впрямую, как ты пытаешься Ланселем? В лоб: расстрел или сделай, как я сказала? — женщина расхохоталась: — Нет, разумеется! Эту дурь я быстро переросла. У меня было достаточно времени, чтобы понять, как нельзя обращаться с Тайвином никогда.
— С чего это вдруг?
— О, да ладно? Ты не знаешь семейную историю? — сизый дым плыл между женщинами, завиваясь вокруг кудрей. — Мы росли вместе. Я была его младшей сестренкой, которую он любил по-своему. Мне нравился другой.
— Этот кусок слышу впервые, — младшая кариатида скрестила на груди руки, — давай, кумир, добей меня подробностями.
— Да брось, не может быть, чтобы ты не знала, — отмахнулась старшая. — Я была просватана рано и… плотно. Политический брак. Папенька верещал и бегал по стенам от открывающихся перспектив. Я знала будущего жениха как облупленного, подпала под его обаяние, ходила за ним, заглядывала в глаза. А потом однажды совершенно случайно увидела, что то, каким взглядом он одаривает меня, ничем не отличается от множества других взглядов, которые он дарит прочим юным и не юным особам.