Девушка с синими гортензиями

Вербинина Валерия

– Я же тебе сказал, чтобы ты не плакала, – проворчал Александр.

Он купил ей подарок и хотел подарить его позже, ко дню рождения, но сейчас решил, что ждать ни к чему. И протянул бархатную коробочку:

– Держи…

– О, – пролепетала Жинетта, глядя на кольцо с зеленым камнем, – какая красота! Спасибо!

Она кинулась к Александру и повисла у него на шее. С тревогой заглянула ему в глаза:

– Я тебя не разоряю? Правда, не разоряю?

Александр заверил ее, что нет, и она успокоилась.

О Рейнольдсе

они почти не говорили. Александр сказал, что по-прежнему будет ходить в театр, как разносчик цветов, и Жинетта согласилась, что так будет лучше всего. Она уехала на улицу Фортюни, а через несколько дней Александр услышал в трубке ее рыдающий голос.

– Александр… Мне так плохо, так плохо!

Буазен встретил его у черного входа.

– Что случилось? – спросил Александр.

Шофер вздохнул:

– У нее был выкидыш… Похоже, теперь Рейнольдс на ней не женится.

Она лежала в постели, рядом была горничная с недобрыми глазами. Завидев Александра, Жинетта вскочила и, забыв обо всем, бросилась к нему.

– Ты пришел, пришел…

И залилась слезами.

Горничная, с вызовом покосившись на них, вышла, и Александр попытался успокоить любовницу. Но все-таки не удержался от вопроса о ребенке.

– Конечно, он был твой. Жожо ведь… – сказала Жинетта. Не договорила и махнула рукой.

Актриса была уверена, что все кончено, Рейнольдс ее бросит. Но оказалось, что она плохо его знала. Со всех сторон ему твердили, что Жинетта – наркоманка, что обманывает его с каким-то подозрительным типом, о котором никому ничего толком не известно. Однако, увидев ее прелестное личико и несчастные глаза, магнат заколебался. А Жинетта почувствовала: Жожо все еще в ее власти. И приободрилась.

– Рейнольдс хочет, чтобы мы подписали брачный контракт… А я ему сказала, что не верю в брачные контракты. В конце концов, ему уже за пятьдесят, долго он не протянет… – Она потянулась, как кошка. – Он умрет, а я буду богата… и выйду за того, за кого хочу.

– Угу, – промычала в ответ Жюли, во рту которой были булавки – костюмерша поправляла подол платья актрисы.

Вскоре Жинетте пришлось перебраться с улицы Фортюни на улицу Константины, в особняк Рейнольдса. Теперь Александр находился далеко от нее, но верный Буазен, не задавая вопросов, в любое время готов был отвезти хозяйку к нему на машине. Любовники виделись реже, и им приходилось соблюдать осторожность. Однажды, когда Жинетта пришла к Александру, тот протянул ей крошечного щенка пекинеса.

– Вот… Мне показалось, у него такие же глаза, как у тебя. Думаю, вы подружитесь…

– Какой ты прозаичный! – проворчала Жинетта, но все же щенок ее пленил. Она прижала его к сердцу и объявила, что будет любить его больше всех остальных своих собак.

Но Рейнольдс был далеко не глуп, и от него мало что можно было скрыть. От его внимания не ускользнуло ни кольцо с изумрудом, которое носила Жинетта, ни

щенок, которого ей подарил неизвестно кто. И в один прекрасный вечер, возвращаясь к себе домой, Александр лицом к лицу столкнулся с двумя верзилами. Третий меж тем уже заходил сзади.

– Вам нужны мои деньги? – спросил Александр и сунул руку в карман.

– Нет, – скучающим тоном ответил один из громил. – Мсье Рейнольдс просил передать тебе привет.

Трое бандитов полагали, что легко смогут справиться с одиноким прохожим, но просчитались. Дело в том, что по соседству с улицей Кардине находился квартал Эпинетт, где обитали подозрительные личности всех мастей. И, чтобы обезопасить себя от их внимания, Александр всегда носил с собой кастет.

Нырнуть, приложить кастетом в колено одного, уйти от удара сзади, извернуться, ударить кастетом в голову второго, все тем же кастетом парировать нож, который достал третий, а затем бить, бить и бить, без особого ожесточения, не раздумывая, для порядка, чтобы отбить, в буквальном смысле слова, у мелких апашей охоту даже думать, что они смогут что-то сделать с ним, Александром Тамариным, было делом нескольких минут. Он остановился только тогда, когда какая-то женщина неподалеку стала кричать и звать помощь честным людям, которых убивают чуть ли не средь бела дня.

У Александра не было никакого желания объясняться с полицией, но он, как уже говорилось выше, был крайне злопамятен. Разделавшись с наемниками, молодой человек решил, что теперь по справедливости надо поквитаться с тем, кто их послал.

Он не знал Рейнольдса в лицо, однако около театра увидел Жинетту, которой помогал вылезать из машины какой-то господин, чье лицо было плохо видно в свете фонарей. От удара Александра тот отлетел на метр и согнулся в три погибели. Жинетта завизжала…

– Александр! Ты сошел с ума? Что ты творишь?

– Это он? – спросил Александр, показывая на человека, корчившегося на тротуаре. – Рейнольдс? Он подослал ко мне трех подонков, чтобы те меня покалечили.

– Нет! – отчаянно вскрикнула Жинетта. – Это не Рейнольдс, а мой старый знакомый, суфлер из «Жимназа»… Я просто его подвезла!

Буазен, раскрыв рот, смотрел то на лежащего суфлера, который стонал от боли, то на бледное от бешенства лицо Александра.

– Иди домой… – прошептала Жинетта. – Прошу тебя! А с Жожо я разберусь сама…

Рейнольдс бушевал. Швырнул на стол салфетку. Он не желает, чтобы позорили его имя, особенно теперь, когда Жинетта будет его носить, черт побери…

Актриса успокоила его, пообещала, что забудет об Александре, что это просто увлечение, как множество других увлечений в ее жизни, и она удивлена, что Жожо воспринял все так серьезно.

В конце концов Жинетта и Рейнольдс поженились и летом уехали в круиз на яхте, которую ее муж так любил. Вернувшись, актриса сразу же приступила к репетициям.