Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

Пряшников Сергей

Чтобы проиллюстрировать бедственное положение церковной жизни на острове в те годы, необходимо изучить выдержку из отчета по обозрению миссионерского дела епархий Сибири и Дальнего Востока, составленного в начале ХХ столетия. Этот документ показывает, в каких сложных условиях приходилось осуществлять служение на острове: отсутствовало достаточное количество священнослужителей, приходилось терпеть стеснения от отсутствия транспорта и оторванности поселений друг от друга [204] .

204

«На северном Сахалине нет ни одного священника при 4 рыболовных селениях: сообщаться же им зимою на санях ближе с материком, чем с п. Александровском на Сахалине, где живет священник, он же и благочинный. Летом же эти несчастные люди совсем отрезаны от мира, потому что на их легких лодках не доплыть до материка и до п. Александровского. Русских пароходов совсем не имеется (даже в распоряжении сахалинского губернатора нет судна), а японские шхуны их не берут. Таким образом, и сахалинский священник – благочинный, если бы и вздумал отправиться на северный Сахалин, то этого сделать совершенно не может: даже губернатор только раз смог туда проехать и только на японской шхуне, так

как повторяю, русских судов в его распоряжении не имеется» (Отчет по обозрению миссионерского дела в Зауральских епархиях (Сибирь и Дальний Восток) // РГИА. Ф. 796. Оп. 440. Д. 1274. Л. 19, 20).

По Портсмутскому мирному договору южная часть острова Сахалин перешла под управление Японии. Вследствие этого действующий 9-й благочинный округ был выведен из состава Владивостокской и Камчатской епархии и передан под руководство Японской православной миссии [205] . На протяжении долгого времени православная жизнь в этой части острова оставалась в запустении: «Религиозные нужды означенного населения остаются совершенно неудовлетворительными. Правда, здесь имеются церкви: в деревне Наяси, в гор. Тоехара (Владимировка), в Крестах и в Галкине-Врасском, но служить в них некому, и они обращены в частные жилища японцев. В городе Тоехара целы церковные колокола, но большой (свыше 1500 пудов) помещен в буддийской кумирне в Оотомари, а два маленьких – в деревне Хомутовке и в Соловьевке на пожарных наблюдательных лестницах. Церковная утварь и книги отосланы Хакодатским консулом во Владивосток в распоряжение епархиального начальства» [206] .

205

Смагин А. Н. Роль православного духовенства в освоении юга Дальнего Востока России во второй половине XIX – начале ХХ вв. С. 68.

206

РГИА. Ф. 799. Оп. 8. Д. 914. Л. 1.

Жизнь в Северном благочинном округе Сахалина стала налаживаться только к концу 1905 г. [207] , когда после военных действий и раздела островной территории была отменена каторга и установлена гражданская власть. Этот исторический период характеризовался современниками как новая эра в жизни сахалинского населения [208] .

После установления гражданской власти Православие на Сахалине постепенно начало возрождаться, количество действующих храмовых помещений в северной части острова с 1906 по 1916 г. увеличилось (см. Приложение № 3).

207

РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2077. Л. 27 об.

208

РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2440. Л. 10.

В 1906 г. Евсевий (Никольский), архиепископ Владивостокский и Камчатский, вновь поднимает вопрос об увеличении штата духовенства на Сахалине. Он предлагает открыть в Александровской церкви вакансию второго священника с содержанием в год 1 тыс. руб. Кроме того, обязательным условием его служения на острове должно было быть наличие квартиры, где бы он располагался вместе со своей семьей [209] . На этом этапе и закончился процесс корректировки количества служащих священников на Сахалине, а имеющиеся штаты остались неизменными вплоть до событий февраля 1917 г.

209

Резолюция епархиального начальства // Владивостокские епархиальные ведомости. 1906. № 21. С. 453.

Следует отметить, что после окончания Русско-японской войны возникает проблема в осуществлении епархиального управления приходами Сахалина. Для решения возникших трудностей требовалось перераспределение епархиальных территорий между Владивостоком и Благовещенском. Так, совершенно справедливо в своих исследованиях А. А. Ипатьева отмечает: «В 1906 и 1911 годах ревизионные отчеты, направленные в адрес Святейшего Синода, писали о наличии проблемы четкого распределения территорий между Якутской, Благовещенской и Владивостокской епархиями» [210] . Необходимость наведения порядка в управлении территориями указанных епархий объяснялось тем, что добраться до острова было легко во время морской навигации именно с территории Благовещенской епархии [211] . Однако епископ Благовещенский и Приамурский, как отмечается в журнале особого совещания по вопросу об установлении новых границ от 31 мая 1910 г., «уклонился до времени» обсуждать этот сложный вопрос [212] . Мотивы его отказа неизвестны. Скорее всего, руководство Благовещенской духовной консистории не хотело возлагать на себя дополнительную работу и брать ответственность за весьма проблемное в то время сахалинское благочиние. На протяжении шести лет велась напряженная работа по уточнению границ епархий. Остров Сахалин долгое время оставался спорной территорией между Духовными консисториями [213] . Такая ситуация вызывала проблемы в служении духовенства, в частности встречались случаи несвоевременного замещения пустующих священнических вакансий.

210

Ипатьева А. А. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви на юге Дальнего Востока во второй половине XIX – начале ХХ веков. С. 56.

211

«Владивосток очень удален и сношение с ним (Сахалином) возможно только летом во время навигации, тогда как из города Николаевск-на-Амуре сношение с ним возможно и удобно не только летом, но и зимой за исключением 2–3 месяцев, когда становится или вскрывается Амур и Татарский пролив» (Отчет о состоянии Владивостокской епархии // РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2015. Л. 58 об.).

212

РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3 Д. 399. Л. 28 об.

213

«Входящий ныне в состав

Владивостокской епархии остров Сахалин преосвященный Евсевий признает наиболее удобным передать в Благовещенскую епархию, так как сообщение с Сахалином теперь более удобно из Николаевска, чем из Владивостока. В прежнее время, когда южный Сахалин принадлежал России, было другое дело, а теперь Владивостокскому преосвященному управлять церквами только северного Сахалина весьма неудобно, тем более что и посещать Сахалин при настоящем делении епархий для него затруднительно: приходится проезжать и через заграничную территорию и через чужую епархию» (Письмо хозяйственного управления при Святейшем Синоде по вопросу об уточнении границ между Владивостокской и Благовещенской епархий // РГИА. Ф. 799. Оп. 15. Д. 124. Л. 101 об.).

Поскольку связь с островом Сахалин не всегда была доступна для консистории, часто было невозможно своевременно довести до сведения сахалинских священнослужителей необходимые распоряжения [214] . Так, например, достоверно известно, что миссионер Приохотского походного причта иеромонах Иннокентий (Москвитин), окормляющий коренные народы Севера, после разделения Владивостокской и Благовещенской епархий продолжал поездки на Сахалин для исполнения треб и совершения богослужений. Хотя, будучи клириком Благовещенской епархии, он не имел права совершать богослужения на территории другой епархии. Причина заключалась в том, что священнику не было своевременно объявлено об отделении острова от Приохотского стана [215] .

214

РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1940. Л. 2 об.

215

РГИА ДВ. Ф. 757. Оп. 1. Д. 333. Л. 1–4.

Итак, образование в XIX в. новых епархий на дальневосточных территориях оказывало плодотворное влияние. Но для острова Сахалин, имеющего свои географические особенности, процесс церковно-административной реформы привносил дополнительные сложности. В связи с отдаленностью от епархиальных центров (г. Иркутск, г. Благовещенск, г. Владивосток) необходимые распоряжения доходили со значительным опозданием, а несвоевременное замещение вакантных священнических мест сказывалось на богослужебной жизни островной паствы. Формирование церковных штатов на Сахалине имело свои отличительные особенности. Увеличение действующих сахалинских приходов полностью зависело от наличия тюремных учреждений, в то время как на сопредельных территориях новый причт образовывался на основании необходимого количества «дворов».

2.2. Сахалинские церковные причты и их материальное обеспечение

Жизнь православного прихода всецело зависит от церковного причта – лиц, служащих при конкретной церкви. В состав причта входят как священнослужители – священники и диаконы, так и собственно причетники [216] – псаломщики (чтецы), пономари, свещеносцы, певцы [217] . Е. А. Капранова включает в состав причта также алтарников, старост и просфорниц [218] .

216

«Причт, или причет церковный (слав. причьтъ – «состав», «собрание», от гл. причитати – «причислять», «присоединять») – в узком смысле – совокупность низших церковнослужителей, вне трехстепенной иерархии. В широком смысле – совокупность как священнослужителей, или клириков, так и собственно причетников, вместе составляющих штат одного православного храма (церкви)» (Рубан Ю. Православная церковная иерархия. [Электронный ресурс] URL:.

217

Рубан Ю. Православная церковная иерархия. [Электронный ресурс] URL: http://azbyka.ru/pravoslavnaya-cerkovnaya-ierarxiya#pricht.

218

Капранова Е. А. Развитие церковно-административного устройства и управления РПЦ на Дальнем Востоке России. 1840–1918 гг. С. 57.

С мнением Е. А. Капрановой нельзя не согласиться, поскольку в состав сахалинских церковных причтов действительно входили старосты и даже их помощники. Исходя из важности причта в повседневной церковной жизни, к назначению старост и их помощников духовные власти подходили довольно тщательно, назначая на эти должности верующих из «благонадежных». Так, в 1898 г. Камчатская духовная консистория старостой тюремной Александровской Свято-Покровской церкви назначает начальника тюрьмы коллежского секретаря А. Я. Патрина сроком на 3 года, а старостой Корсаковской церкви становится смотритель местной тюрьмы [219] .

219

Резолюции епархиального начальства // Владивостокские епархиальные ведомости. 1908. № 19. С. 461.

Однако очень часто подобные назначения доставляли священникам дополнительные проблемы. Как правило, старосты из «благонадежных» мало способствовали улучшению работы, вносили напряженность в жизнь православной общины. Поскольку средства на содержание приходов острова Сахалин выделялись Главным тюремным ведомством, его чиновники, понимая свою власть и положение, бесцеремонно вторгались в экономическую сторону жизни прихода. Они могли распоряжаться приходными и расходными книгами, используя при этом деньги по своему усмотрению [220] . Покидая должность старосты, тюремные чиновники не отчитывались ни за свою деятельность в церковном причте, ни за потраченные средства. Преосвященный Гурий (Буртасовский), епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский, в отчете Святейшему Синоду, после посещения острова Сахалин, писал: «Благодаря вмешательству тюремных смотрителей в церковное хозяйство сахалинских церквей, последние не имеют возможности завести приличные облачения, утварь и прочее необходимое для богослужений. А о библиотеках нечего и говорить» [221] .

220

РГИА. Ф.796. ОП. 442. Д. 1184. Л. 35.

221

РГИА. Ф.796. ОП. 442. Д. 1184. Л. 38.